По странному капризу акустики, голоса из ниши, не смешивались с гулом, царившим вокруг, и были слышны совершенно ясно и отчетливо. Голос Элли Пейдж воскликнул: «О Джеффри, милый!», а голос Джеффри Форда ответил: «Девочка моя, прошу тебя, осторожней!»
Дженет бросало то в жар, то в холод. Она не могла уйти, не могла даже заткнуть уши, потому что держала в руках поднос. Если она кашлянет или хотя бы случайно качнет портьеру, те двое в нише поймут, что их подслушивают.
— Разве мы не можем выскользнуть наружу? — спросила Элли. — Я сама слышала, как она попросила тебя открыть окно. Никто не заметит, что нас нет.
— Но я не могу. Это было бы безумием.
— Я должна побыть с тобой.
— Мы были вместе только вчера.
Так значит, это была Элли Пейдж — в два часа ночи, в гостиной Эдны Форд была Элли Пейдж!
— Ты гонишь меня… — всхлипнула Элли.
— Ну, если ты не хочешь погубить нас обоих…
— О, конечно нет!
— Тогда следует набраться терпения.
Элли снова всхлипнула.
— А сколько еще терпеть?
— Что толку спрашивать об этом меня? — с раздражением в голосе отвечал Джеффри. — Если я разведусь с Эдной, Адриана оставит меня без денег, она мне прямо так и сказала. Мы ведь не можем питаться воздухом, не так ли?
Кто-то слева от Дженет наконец сдвинулся с места, и девушка тут же ступила в освободившееся пространство.
Бедняжка Элли — влипнуть в такую историю! Дженет протолкалась сквозь толпу к столу и поставила на него свой поднос.
Глава 18
Мейбл Престон была счастлива. Такое разнообразие закусок и всевозможных напитков! Каждый раз, поднося ко рту очередной бокал, она все более убеждалась, что хороша собой и находится на пике своего таланта. После третьего или четвертого бокала она уже не испытывала затруднений при попытке заговорить с кем бы то ни было. А почему бы и нет, собственно говоря? Наряды дам вокруг буквально не выдерживают сравнения с ее платьем! Адриана вращалась в высшем свете и посещала лучшие дома и поэтому знает, что сочетание черного с желтым в любой толпе привлекает к себе внимание. Еще в самом начале приема Мейбл заметила, как люди на нее смотрят — это позволяло легко завязать беседу и поставить их в известность о том, на кого они на самом деле смотрят.
— Мейбл Престейн. Это мое сценическое имя — думаю, вы его помните. Я покинула сцену несколько лет тому назад — естественно, лишь потому, что вышла замуж. Но публика меня не забыла. Мне всегда казалось, что Адриана ушла слишком поздно — уходить надо вовремя, чтобы запомнилась лучшая роль твоей жизни.
Она не замечала, что люди, к которым она обращается с этой речью, отвечают неохотно и вскоре куда-то исчезают. Мейбл продолжала пробовать коктейль за коктейлем и становилась все более и более откровенной с совершенно незнакомыми ей людьми. Какое разочарование, что здесь нет герцогини, но она слышала, как объявляли о прибытии леди Изабел Уоррен, а она как-никак сестра герцога, так что об этом будет очень приятно вспомнить и рассказать другим. Пожалуй, это последний бокал. Похоже, она отвыкла пить, да и в комнате что-то жарко. Наверное, лучше выйти в холл и немножко остыть. Будет нехорошо, если в такой толпе вдруг голова закружится.
Мириэл пробиралась между двумя оживленно болтающими группами гостей, огибая старую леди Бонтайн, которая занимала не меньше места, чем двое обычных людей, и разминуться с ней было непросто. Маневр позволил девушке достигнуть цели — путь к отступлению Ниниану был просто отрезан. Он опустил на стол свой поднос, обернулся и, увидев ее рядом, сказал «Привет!». Мириэл ответила ему улыбкой, которую до этого долго репетировала в своей комнате перед зеркалом.
— О, вы уже вернулись! Хорошо провели время?
— Весьма, благодарю вас.
— Если бы я знала заранее, что вы собираетесь в юрод, я бы поехала с вами — у меня там очень много дел, но я терпеть не могу путешествовать в одиночку. Если бы мы поехали вместе, это было бы восхитительно.
— Видите ли, я должен был встретиться с одним человеком и к тому же очень спешил.
— С другом?
— Нет, просто со знакомым.
Мириэл попыталась улыбнуться.
— Это так таинственно и интересно. Расскажите мне об этом! Правда, здесь так жарко — не могли бы мы открыть одну из этих дверей и выбраться в сад? Можно было бы посидеть у пруда. Это было бы так здорово и вы бы мне обо всем рассказали. О, Ниниан, пожалуйста!
Любопытно, подумал Ниниан, зачем она все это затеяла. С Мириэл можно быть уверенным только в одном — она снова играет какую-то роль. Ниниан было подумал, что это роль задушевного друга, но ее наряд этому никак не соответствовал — обтягивающее ярко-алое платье и такого же цвета помада! В словах дружеского участия, слетающих с ярко-алых губ, явственно слышится фальшивая нота. Дура все-таки, решил Ниниан — хорош бы он был, шепча ей на ушко свои секреты в ночном саду. Он покачал головой и сказал:
— Адриана считает, что у меня есть свои обязанности, у вас, я думаю, тоже. И мы оба получим черные метки, если с ними не справимся. Я должен пойти и засвидетельствовать свое почтение Леди Изабел.
Мириэл застыла на месте. Почему Адриана всегда должна получать то, что ей хочется? Мы все полностью в ее распоряжении. А почему? Только потому, что у нее есть деньги. Что толку иметь красоту, и юность, и талант, если за ними не стоят деньги! И почему они есть у Адрианы и она не желает отдать их другим! Мириэл смотрела, как Ниниан болтает и смеется вместе с леди Изабел, и сердито размышляла о том, что, не будь леди Изабел дочерью герцога, никто и не взглянул бы на нее. Но каким бешенством полыхнули глаза Мириэл, когда она заметила, что Ниниан направляется к Дженет и Стелле.
Стелла тут же в него вцепилась.
— Она говорит, что мне уже пора спать, но еще рано!
Скажи, что рано!
— Дорогая, я могу только мечтать оказаться на твоем месте.
— Можешь идти спать вместо меня. Почему я должна ложиться, если я этого не хочу? Что Дженет будет делать, если я закричу?
— Об этом тебе лучше спросить у нее.
Стелла повернулась к Дженет.
— Дженет, что ты будешь делать?
— Я не знаю.
Стелла подпрыгнула на месте.
— Думай, думай быстрее!
— Нет смысла думать о вещах, которые не случатся.
— Почему не случатся?
— Потому, что ты достаточно умна. Только очень глупая девочка захочет, чтобы все запомнили ее на всю жизнь за то, что она разревелась во время приема у Адрианы и ей на голову вылили лимонад.
Глаза Стеллы стали огромными.
— Ты выльешь на меня лимонад?
— Могу, но думаю, что мне не придется этого делать.
Стелла посмотрела на свою короткую желтую юбку.
— Это испортит мой наряд, — сказала она.
Мейбл Престон уставилась на них — они виднелись как в тумане — и начала пробираться к выходу из гостиной.
Эсме Трент, повернувшись спиной к гостям, разговаривала с Джеффри Фордом:
— Где ты прятался все это время? Я уж решила, что ты ко мне вообще не подойдешь.
— О, на подобном вечере всегда найдется с кем поговорить. Адриана решила, что я должен играть роль хозяина.
— Уже готовишься?
— Моя милая девочка!
Эсме рассмеялась.
— В этом гуле меня все равно никто не услышит. Все равно что на необитаемом острове. Кстати, кто такая эта ужасная Мейбл — вцепилась в меня и просто замучила своими занудными рассказами? Похоже, она тоже здесь живет.
— Мейбл Престон? О, она всего лишь старая знакомая Адрианы — из списанных актрис. Адриана приглашает ее время от времени, отдает ей одежду, ну и так далее.
Эсме Трент была беспощадна.
— По-моему, это жестоко по отношению к гостям. Тетки зануднее и противнее я в жизни не встречала, а вид у нее вообще какой-то мерзкий. Как оса, которая заползла в дом поздней осенью, чтобы сдохнуть. Кстати, а где Адриана?
— Была у камина, — ответил Джеффри. — Как ты не заметила? Очень эффектная декорация — резное испанское кресло на фоне зелени и хризантем и еще несколько кресел поменьше для избранных.