Вот и сейчас ей не хотелось никакого сладкого, она просто заметила, что отец чем-то сильно обеспокоен. Он не мог найти себе места, поэтому она и решила на какое-то время оставить его наедине с самим собой.
– Хорошо. Вот деньги на мороженое. Только, пожалуйста, кушай его аккуратно. Не хватало только, чтобы мой ангелочек заболел. – Папа протянул Еве деньги.
– Я не заболею. Честно-честно! Вот увидишь! – ответила девочка и крепко обняла папу. Затем суетливо надела туфельки и выскочила из квартиры. На лестничной площадке она наткнулась на свою соседку.
– Ой! Здравствуйте, Серафима Андреевна!
– Здравствуй, малышка, здравствуй. Только не кричи так. Тс-с… – Женщина прислонила к губам указательный палец.
– У меня для тебя сюрприз. Помнишь, ты мне рассказывала, что очень хочешь котенка? Такого же, как у твоей подружки, но папа не разрешает?
– Да, – закивала девочка.
– Я точно такого же недавно домой принесла. Хочешь посмотреть?
– А можно?
– Конечно, Евочка, ты же мне, как родная. Мы же еще с твоей бабушкой подружками были. Я и папу твоего растила и воспитывала, и тебя, когда ты еще совсем маленькой была, нянчила. Пойдем.
Серафима Андреевна направилась к своей двери, открыла ее и пропустила девочку вперед.
– Мы же, можно сказать, родственники. Можешь хоть каждый день приходить и играть с ним. Он вон там, на кухне, в коробке. Разувайся и проходи.
Девочка второпях сбросила обувь и направилась в кухню. Старуха последовала за ней.
– А хочешь, я испеку тебе пирожков, по рецепту твоей бабушки?
Старуха взяла с комода в прихожей трехкилограммовую металлическую гирю и со всего размаха ударила девочку по голове. Ева плашмя рухнула на пол.
Серафима Андреевна прикрыла ей рот ладонью и абсолютно отстраненно кашлянула, словно ничего необычного не происходило, словно печенье, съеденное на завтрак, оказалось чересчур суховатым и его следовало запить сладким чаем. Затем она так же, как ни в чем не бывало, развернулась и вернула гирю на свое место, потом вернулась к девочке, лежащей на полу, осмотрела ее и было думала поднять ее, как вдруг обнаружила небольшое кровавое пятно на обоях. Тяжело вздохнула, без злости. Так обычно ведут себя бабушки, когда их любимые внучата набедокурят.
Старушка отправилась на кухню, взяла из шкафчика губку, хорошенько намочила ее водой и принялась бережно оттирать стену. Когда уборка закончилась, старушка склонилась над девочкой, аккуратно водрузила ее себе на плечо, погруженная в свои мысли. На ее лице нельзя было прочесть ни капли сострадания.
Девочка пришла в себя от того, что кто-то нежно похлопывал ее по щекам. Медленно открыв глаза, она прищурилась, стараясь вернуть ясность зрению, и увидела нависшую над ней Серафиму Андреевну.
– Очнулась внученька? Ну, вот и хорошо.
Было очень холодно. Ева лежала на ледяном кафельном полу совершенно голенькая. Ее руки и ноги были перетянуты крепкой веревкой. Пышные волосы повлажнели и пробрели багровый оттенок. Правый глаз был полностью залит кровью. Девочка, не понимая, что происходит еле прошептала:
– Бабушка, у меня головка болит… – На ее глаза навернулись слезы.
– Ничего, внученька, поболит и перестанет. Я сейчас тебе помогу. Соседи всегда друг другу помогают, – успокаивала ее старуха. – Ты, наверное, бабушку свою не помнишь, но она всегда мне помогала. Знаешь, когда-то одна злая тетя забрала у меня мужа и ребенка. Я кричала, я убеждала твою бабушку, говорила ей, что все это правда. Но она мне не верила. Твердила: дескать, в тот день Саша пошел на море, рыбу ловить, да утонул. А я пошла за ним и, когда увидела, что он плавает в воде лицом вниз, на меня помутнение нашло. И что я, как кошка, когтями себе живот разодрала. – Она окинула девочку безумным взглядом. – Твоя бабушка, кстати, тогда меня первая обнаружила. Вызвала скорую. Говорили, чудом меня спасли. И знаешь, в какой-то момент я и сама стала верить в эти россказни. Тем более врачи, да и твоя бабушка, были так убедительны… Меня даже на учет поставили. Я почти смерилась, с тем, что я сумасшедшая. – В ее зрачках блеснули дьявольские огоньки. – Но вот однажды, как раз в годовщину, взгрустнулось мне и решила я к морю сходить. Сижу на берегу, слезы сами собой так и текут… Просила, умоляла, чтобы мне их вернули. А рядом главное мальчик какой-то то в воду камни кидает, то смеется, в общем нашел место для игр. А потом чувствую – руку мне кто-то на плечо кладет! Оборачиваюсь. Смотрю: мужчина стоит, в темных очках, в каком-то модном пиджаке, а рубашка у него с запонками, словно не из моего времени. И говорит он: «Знаю, чем вы опечалены, милая леди! И что единственным вашем желанием есть вернуть все вспять. Обратно уже ничего не воротишь. Но не переживайте. Если утопленница выбрала вашего мужа, значит он с ней счастлив, я вас уверяю! Сотни мужчин просят таких дев забрать их с собой. Но везет далеко не каждому. Ваш муж –счастливчик. Она сама его нашла. Да и сын ваш в порядке». – Старуха немного помолчала, потом продолжила. – Я тогда онемела, подумала, что явился ко мне посланник Божий, не иначе. И стала умолять его вернуть мне сына. Оказалось, что посланник он далеко не Божий. Но он мне помог. Предупредил: «Расплатой за мое самое сокровенное желание будет чистое зло». И указал на ребенка, и мои руки самопроизвольно, будто я кукла в руках кукловода, подняли с земли камень и ударили мальчика по голове, а когда он упал, еще раз со всей мочи опустили этот камень ему на голову. Затем подняли и снова бросили. Когда я опомнилась, мои ладошки были в крови. От осознания сотворенного и от страха я крепко зажмурилась. И тут вдруг раздался детский плач! Я приоткрыла глаза и увидала, что держу на руках маленького младенца. Я сразу поняла, что это мой сын, мой Алешенька… Я крепко прижала его к груди, но он просто исчез… Тогда-то мне парень и объяснил, что я смогу его видеть, когда захочу. Но за каждое свидание я обязана расплачиваться злом. Десятки лет я вижу своего сына только мгновениями. Я видела, как он медленно повзрослел, пошел в школу… И за это время поняла, что дети, которые мне в этом помогают, попадают в рай, испытывая перед этим на земле адские мучения. Эти последние минуты своей жизни они передают моему сыну. И чем их больше, тем дольше я вижу его. И что злые силы никогда не дадут тех, кто прислуживает им в обиду. За все это время никто даже ни разу меня ни в чем не заподозрил. Я видела, как люди отправлялись за мои грехи сначала на смертную казнь, а потом – на пожизненное в тюрьму. Но я – неприкасаемая. Все это даже стало играть мне на пользу. Благодаря этому я не живу на нищенскую пенсию. Твой папа тоже каждую неделю у меня мяско покупает. Хотя я ему иногда и так даю, все-таки он мне, как сын.