– Женя, – спокойно представился сержант и протянул руку вновь прибывшему.
Тимофей обратил внимание на его внешний вид: он был подтянут, в идеально выглаженной чистой форме, и от него веяло приятным парфюмерным ароматом. Не чета начальнику, который сидел, развалившись на стуле, в расстегнутой на груди рубашке, до которой, похоже, ни разу не прикасался утюг.
– Тимофей, – робко произнес стажер.
– Ах-ах-ах! Тимофей! – засмеявшись, воскликнул Глеб Васильевич, буквально подскочив на стуле. Затем повернулся к сержанту. Добавил: – Это что-то новенькое! Он точно из другого века.
Женя в ответ лишь уважительно улыбнулся.
– Слушай, Тимофей, тебя к нам случайно не царь-батюшка направил? – продолжал упражняться в понятном лишь ему юморе начальник.
– Нет, я по…
– Да, я шучу, Тимофей. Как, кстати, твоя фамилия?
– Федоров. Лейтенант полиции Федоров.
– Добро пожаловать, лейтенант полиции Федоров! – Глеб Васильевич, привстав со стула, протянул Тимофею руку.
– Спасибо. – Пожав маленькую толстую, словно надутую, как воздушный шарик, руку начальника, поблагодарил стажер.
– Долго ты здесь не продержишься, – пригрозил грубым голосом начальник, сильно сжав ладонь лейтенанта и притянув за нее молодого парня ближе к себе.
Тимофей опешил.
Полковник присел на стул, достал из пачки сигарету, зажал ее в углу рта и медленно подкурил, затянулся. Звенящая тишина в кабинете перемешалась с сигаретным дымом, который начальник демонстративно выпустил под потолок.
Это совсем сбило с толку лейтенанта. Он буквально побледнел, но, собравшись с силами, все-таки решился заговорить:
– Я не совсем вас понимаю, товарищ…
– Смотри, сержант, – снова не дал закончить фразу начальник. – Каждый раз работает! – Он разразился хохотом. В этот момент он напоминал уже не хомяка, а неуклюжего поросенка, а каждый его вздох во время смеха сопровождался характерным похрюкиванием.
Вдоволь посмеявшись, Глеб Васильевич продолжил:
– Но здесь ты все равно долго не задержишься. Это один из самых старых районов города. Вон там, чуть пониже отдела, раньше была целая улица двухэтажных домов. Потом людей оттуда выгнали, а на месте этих зданий построили торговый центр, или черт разберешь, что это. Так что остались лишь четыре ветхих дома и улица частных домов. Вот и весь район. Эти, там, сверху, посидели, подумали и решили нас упразднить и отнести к другому району, – тому, что побольше. Да у нас тут и в отделе осталось-то всего: я, сержант Земской и Машка; вон там все бегает где-то. А теперь вот еще и ты… Остальных уже распихали по городу, а мы вот ждем… Конечно, так не должно быть, но ты же знаешь, как у нас все делается. Так что побудем тут еще, а потом и разойдемся. Мы сейчас каждый за пятерых работаем и на вызовы сами ездим, да и так, по мелочи. Но ты не переживай, район у нас тихий, мало кто тут живет; в основном, старухи. Дебошей они не устраивают, в проститутки не подаются, наркотиками особо не увлекаются. Хотя, как знать, да сержант? – повернулся к Евгению полковник. – Есть тут одна бабка, которая достала просто! Постоянно у нее кто-то по потолку бегает. Там квартира уже лет 5 пустая стоит, а ей все шумно да шумно.
– Так она же на учете в психбольнице числится, – вмешался сержант.
– Числится, не числится. Телефон бы ей отрезать – да и все… Ладно, давай располагайся. Будь, как дома, но не забывай, что ты в гостях. Скоро придется и честь знать, как говорится. И раз ты, Тимофей, у нас, служить ты будешь кем? Правильно, писарем! – снова захрюкал полковник.
– Нам тут надо целую кучу документов оформить, переписать и так далее. Это и будет твоей первоочередной задачей. Вон, бери в помощники сержанта, и давайте – работайте. А я, пожалуй, пойду пообедаю что ли.
Начальник встал, повернулся к окну и, расставив руки в сторону, принялся разминать мышцы.
Тимофей все еще находился в ступоре. Он не понимал, что делать и как реагировать на происходящее. Не на это он рассчитывал, когда поступал в академию.
– Ну, что стоим? Давайте, лейтенант, работайте, работаете! – повернувшись к стажеру, снова обратился к нему начальник и направился к выходу.
Как только дверь кабинета захлопнулась с омерзительным скрипом, к Тимофею тут же обратился Женя:
– Да ты не обращай внимания. Василич – мужик хороший, просто со своими тараканами. Да и начальник он неплохой. А то, что он про дружный коллектив сказал, – чистая правда. Мы все тут как братья жили, а вот после того, как принялись разводить нас по разным отделам, все только жалуются да вспоминают, как раньше под начальством Липатова хорошо служилось.