– Значит, слушай. Васильевич звонил! Тут в «Тошняке» какая-то хрень произошла, я толком и не понял, что. В общем, нам нужно туда двигать. Причем он сказал: как можно быстрее.
– А что случилось-то, –растерялся Тимофей.
– Говорю-же, не знаю! Неразборчиво его слышно было. То ли драка, то ли еще что. Но сказал, что что-то очень серьезное. Сам туда едет.
– Что еще за «Тошняк»?
– Да пиццерия! Вернее, что-то похожее на нее.
С первого этажа двенадцатого дома раздался громкий пронзительный возглас:
– Помогите! Они снова здесь! Они ходят! Я их слышу! Помогите, люди добрые!
– Твою мать, это что?! – пригнувшись, Тимофей стал вглядываться в окна.
– Судя по крику, это больная бабка. Не помнишь, я рассказывал? Бегом давай к машине, ехать надо.
– Как же старуха?
– А ты, что, доктор? Они ее не вылечили, ты решил попробовать?
– Нет, давай так. Этот же нарик сюда, вроде как, побежал. Мало ли что. Я все осмотрю, а ты давай, в пиццерию свою. Я потом, как закончу, такси вызову – и к вам.
– Ладно, только смотри, аккуратно. Таксисту так и скажи: к «Тошняку». Он сразу поймет, куда.
Сержант бегом направился к своей машине, припаркованной на набережной, а лейтенант остался один в незнакомом ему темном дворе.
В доме был всего один подъезд и два этажа. Откуда-то сверху стали доноситься странные пугающие звуки, как будто кто-то нарочно брал что-то тяжелое и бросал из всех сил на пол, отчего деревянные перекрытия старого обветшалого здания ходили ходуном.
Тимофей осмотрелся, помешкался, но все-таки вошел в подъезд.
Звуки стихли. Лейтенант медленными и бесшумными шагами поднялся на первый пролет. Здесь располагались четыре квартиры, и, судя по безжизненным, постаревшим дверям, в квартирах уже давно никто не жил. Дом старой постройки. Полы были устланы досками, давно прогнившими от времени и сырости, а те, что оставались еще в удовлетворительном состоянии, неприятно поскрипывали. Вся эта обстановка нагоняла на тоску, дополняемую чувством таинственной тревоги. Тимофей взялся за перила и хотел было прошмыгнуть дальше, как вдруг одна из дверей распахнулась и во всю силу ударилась о стену.
Тимофей резко обернулся на грохот и увидел, что прямо к нему опрометью несется пожилая дама с седыми, растрепанными, как у ведьмы, волосами. Старый, застиранный до безобразия халат развевался и тянулся за ней длинным шлейфом. Ее глаза бегали по сторонам, мышцы лица хаотично сокращались. Она страдала тяжелым психическим расстройством.
Подбежав к нему, она подпрыгнула, набросилась на полицейского, вцепилась в него скрюченными пальцами и принялась вытряхивать из него душу, издавая при этом истошные и нечленораздельные вопли.
– Женщина! Женщина! – пытаясь остановить и успокоить старуху, закричал лейтенант. – Успокойтесь! Все хорошо!
Но это не помогало. Женщина хоть и казалась слабой и хрупкой, но в нее будто вселилась невероятная сила. Такое случается у людей, имеющих психические отклонения. Тимофей, как ни старался, не мог ее отпихнуть. Ее пальцы, как клещи, вцепились в него мертвой хваткой. На него будто накинулись пять бойцовских собак одновременно.
– Я вас прошу! Не нервничайте! – Лейтенант продолжал пустые попытки успокоить разбушевавшуюся старуху. Но та вдруг остановилась сама, замерла, но еще крепче вцепилась руками в полицейского. Тимофей растерялся и тоже застыл на месте. Старуха медленно подняла голову и зыркнула на него так, что страх навсегда поселился в его пятках.
– Они постоянно приходят, – произнесла старуха шепотом, запрокинув голову и уставившись в потолок. Затем так же резко снова перешла на крик: – Они постоянно приходят!
Дикий вой умалишенной прервал оглушительный рокот, спустившийся со второго этажа. Он был настолько сильным, что с потолка осыпалась штукатурка, а деревянные перекрытия закачались. Женщина тут же ринулась из подъезда на улицу.
В любой другой ситуации сошедший с ума человек не напугал бы Тимофея, но после того, что он видел в церкви, он сам чувствовал себя сумасшедшим. Все это нависло над ним и обрушилось грозным валом сверху, проникая в каждую клеточку организма. Сердце выбивало чечетку, дыхание участилось. Так тяжело дышат только марафонцы после прохождения длинных дистанций.
Полицейский встряхнул головой и взял себя в руки.
– Чтобы преодолеть самый сильный страх, нужно просто броситься в него с головой, – произнес во всеуслышание Тимофей.
Всего в шесть шагов лейтенант преодолел ступени, ведущие на второй этаж, и на всякий случай остановился, прислушиваясь к каждому шороху. Дверь квартиры, расположенной на квартирой безумной старухи, была приоткрыта. Он подскочил к ней, крепко схватился за ручку и со всей силы распахнул ее.