– Ну что, идем? – все еще пытаясь отряхивать ногу, предложил сержант.
– Да, конечно. Пойдем.
Женя вошел в подъезд. Лейтенант ступил следом. За их спинами было слышно, как машина завелась и заиграла музыка. Тимофей обернулся, пытаясь снова поймать взгляд девушки, но увидел лишь как автомобиль резко дернулся с места и на большой скорости заюлил по лабиринту узких дворовых дорожек. Водителя, видимо, это не беспокоило: машина пролетела по двору и скрылась за углом.
Полицейские преодолели несколько деревянных ступенек и оказались на маленькой площадке, тускло освещенной запыленной лампой. Справа и слева жались друг к другу две пары дверей.
– Первая квартира. Нам сюда. – Женя поднес руку к звонку. По ту сторону раздался мерзкий звук, похожий на пение очень писклявой больной птички.
– Какая красивая девушка, – сам того не ожидая, произнес вслух Тимофей.
– Ага, красивая. Жара на дворе, а она в шубе ходит, – дополнил сержант мысли лейтенанта. – Да и кавалер ее среди ночи в солнцезащитных очках по улице ходит.
Визгливое треньканье звонка затихло, но дверь никто открывать и не думал.
– Спит, что ли? – Терпения не хватило, и Женя принялся громко стучать костяшкой пальца по дверному замку. Тишина. Никто не открывал.
Неожиданно отрылась дверь напротив, и в просвете показался мужчина средних лет, с голым торсом, в поношенных и застиранных шортах и мягких тапочках на босу ногу. Вид у него был настолько измученным, что складывалось ощущение, будто он не спал которые сутки.
– Машенька? – неуверенно спросил он в темноту, озираясь по сторонам. – О, это вы, Евгений. Здравствуйте. Я думал, вдруг доченька вернулась… Вы, кстати, ничего не слыхали? Может, есть какие-то новости?
– Доброй ночи, Сергей Александрович. Нет, вы же знаете: этим не мы занимаемся, – ответил ему сержант.
– Я.. Я знаю… Просто решил спросить… Мало ли… Извините… – Мужчина закрыл за собой дверь.
Тимофей перевел взгляд на Женю и всем своим видом дал знать, что ему интересно, о какой-такой Машеньке спрашивал этот человек.
Женя подошел чуть ближе и полушепотом утешил его любопытство.
– У этого мужика дочка недавно пропала. Вышла в магазин – и с концами. Этим делом сейчас прокуратура занимается. Да он и сам всех обошел, развесил объявления везде, но никто ничего не видел.
– А сколько ей было? – так же, шепотом, спросил лейтенант.
– Лет восемь, может, десять. Маленькая совсем.
– Тихий район, говорите, у вас тут, да?
– В общем, да. Я вот тебе что скажу. Скорее всего, она на море купаться пошла. Да утонула. Ну, не бывает так, чтобы никто ничего не видел. Словно она из дому не выходила: испарилась – и все. У меня друг в прокуратуре работает. Он говорил, что это дело на контроле у какой-то шишки; они все прошерстили. Буквально – все. Ни слуху ни духу.
Женя снова надавил на звонок. Чуть-чуть подождав, возмутился:
– Черт! Да где эта бабка!
В ту же секунду за дверью послышался шорох, затем звон ключей, и дверь распахнулась. На пороге стояла старушка лет восьмидесяти. Выглядела она все же не по годам моложе, – не как бабушки, которых мы встречаем каждый день с их понурым и уставшим взором, за которым каждая из них пыжится спрятать свое состояние безнадежности, разочарования и глубокого душевного несчастья, в которое их загнала обстановка в стране. У нее были окрашенные в каштановый цвет завитые волосы. Халат в цветочек, а на ногах смешные розовые тапки в виде собачек. Глаза ее блестели так, как не блестят даже у сильных молодых людей. Ее взгляд был добр и хитер одновременно.
– Здравствуйте. Уж извините, что вас побеспокоила. Я и в аварийную звонила, и в ЖЭК. Да разве ж им теперь до нас дело есть? Район-то расселяют.
– Ничего страшного. Что случилось? – не выдавая своего возмущения, заговорил сержант.
– Вон, на кухне, сами гляньте. – Старушка отступила, приглашая парней в квартиру.
Квартира была однокомнатной, не богато обставленной, но и не бедно. По всему было видно, что хозяйка ни в чем не нуждалась. Свежие симпатичные и явно недешевые обои, натяжной потолок. На полу был уложен добротный ламинат.
По правой стороне от двери располагался небольшой шкаф. А вот комната слева, где обычно располагается кладовая, была почему-то прикрыта тяжелой металлической дверью. Но даже не это так сильно удивило Тимофея, как трехкилограммовая гиря, водруженная на шкаф. Очевидно, что старушка живет в квартире одна и ни мужа, ни сына у нее не было.
– Хмм.. Она еще и спортом занимается? – почесав указательным пальцем висок с удивлением подумал про себя полицейский. – Удалая старушенция…