«Дом девичьих слез» взял под свое крыло бывший военный, которого выперли из армии за бесноватый интерес к пленницам разного возраста, расы. Возомнив себя сутенером, он умудрился переманить тех пленниц, которые не смогли войти в элитный, военный притон для ублажать особо важных солдат. Их наглость меня всегда возмущала, но безропотное положение девушек больше. Продавать тело представительницы женского пола, как когда-то кусок мяса от свежей, выпотрошенной туши. Чем моложе девушка, тем более высокая на нее цена, и более широкий спектр интимных услуг, которые она предоставляет. Если так подумать, видимо, это грязное дело приносит свою прибыль в карман этому юнцу, если здесь все еще отшиваются отвратительные типы. Может быть, я отношусь к этому предвзято, но все это больше напоминает сточную канаву, а не бордель. С другой стороны, когда это рабыни тела уважались в обществе за свое ремесло?
Запах обреченности и самокруток, дешевых сигарет и разбавленного водой пива. Все это бросалось моментально в глаза, как и потрескавшаяся светло-коричневая краска на стенах, разводы этого пойла по столикам, и не протёртые, скрипучие стулья, что держатся на честном слове. В общем, здесь обитают те, кто любят называть себя «пиратами», что отказались болтаться на рее, и предпочли пить вино и ром, чтобы после дышать перегаром на этих побитых, словно собачонки, девиц. Мне их, если честно, то безумно жаль. В подвальном помещении есть две комнаты, что считаются за спальни для плотских утех, этот мини бар, и грязный туалет, куда нормальный человек просто не войдет. К чему это все, если с таким же успехом можно справить нужду и за этим домом. Пошатывающиеся пьяницы (бывшие военные) считают, что если выпью по бутылке другой, то абордаж будет неизбежным, а если их сладкая девочка против, то придется брать силой под вопли, крики, и ее слезы. Это, конечно, ужас. Так же ужасно это все, что самого секса может не получится, и хорошо, если пьянчужек не стошнит на жриц наемной любви. Тогда будет совсем ужасно.
Эти разные женские масти. Они совершенны. Каждая по-своему прекрасная, как картинка из энциклопедии моды. Увы, но этот вариант подходит больше ханжам. Я же предпочитаю называть их «Девочки винтажных снимков». Почему нет? Этот жанр эротической фотографии собирают словно коллекцию знатного рода мужчины, и женщины, что так любят шлепать кнутом своих прислуг по обнаженным ягодицам заставляя нежно-розовую кожу румяно краснеть. Я сама была той прислугой, что когда-то поднимала подол платья, чтобы властная хозяйка нахлестала за нежелание покориться. Так, о чем я? Ах, разносортные девочки. Дочери знатного рода, чьи родители не захотели пойти на тропу смерти, решили, что будет проще, если они отдадут своих детей тем, кто пришел забрать «приглянувшееся своё». Конечно, таких родителей расстреливали с особым удовольствием, ибо даже у солдат-головорезов есть свои принципы, и предательство им чуждо. Впрочем, как после этого они заставляли кричать добычу, вопрос третий, но распределяя опробованных красоток по пунктам телесного наслаждения, они считал, что, действительно, делают благое дело. Конечно, контингент для выбора больше состоял из бывших военнопленных, сироток (что, кстати, тоже считается неким лакомым кусочком. Особенно у офицеров.) Хочу рассказать немного о сиротах, раз я была одной из них, то видела многое.
В шестнадцать лет, мне довелось увидеть, как родители делятся на три категории. Первая, родители пали на поле кровавой войны. Тут объяснять ничего не нужно, да и я сама была тем ребенком, который попал сначала в детский дом, а после в прислуги к одной женщине, но сейчас не об этом. Такие родители были у меня. Вторая, это тоже отдельная тема предательства. Те, кто бросил своих дочерей, просто поняв, что не смогут их прокормить. Оставляли ребенка посреди шумной улицы, и затерявшись в толпе, оставляли чадо на произвол судьбы, и на самого себя. Если выжил — молодец, а если нет, то это не проблемы твои родителей. Третья, моя любимая категория. Их я называю «любимчиков опора». Это те родители, которые отпустили сына на фронт, а он погиб, и тогда происходит следующая картина. Оставляя оставшихся детей (это, как правило дочери), родители шли и просто вешались, ибо любимый ребенок больше не вернется домой, а это значит, что жизнь теряет всякий смысл, и плевать, сколько дочерей у тебя осталось.
Так отодвинув более менее подходящий для сидения стул, я аккуратно села за столик, поверх него накрыла салфетку, чтобы не контактировать с внешними микробами от которых меня просто тошнило. Облокотившись спиной об спинку стула, я достала из кармана жилетки сигарету, подвинула пепельницу ближе, и щелчком пальцев подозвала к себе Отто. Парень закусил губу, и попытался улыбнутся. Стремительно направившись в мою сторону, он заставил меня заметить, как при ходьбе развиваются его пепельно-грязные волосы. В целом-то, если бы не его крысиная внешность с той же натурой, то он мог бы стать нормальным человеком. Ростом он, как типичный мужчина нашей местности, а именно метр сто семьдесят восемь сантиметров, худощавый. У него шрам на правой щеке, и про это он любит рассказывать байку о том, как бедняге Отто пришлось отбиваться, когда его выгнали из армии. Молодой человек очень часто скалится, и, видимо, считает, что это делает его обольстительным мерзавцем, но увы, он остается просто мерзавцем. Приподнятые брови, тонкие, неприятные губы, и темно-желтые глаза с легким прищуром. Его Отто оправдывает своей любовью смотреть на солнце. Еще одна его характерная деталь внешность — толстые пальцы с широкими ногтями и вечной грязью под ними.