— А теперь давай проясним несколько моментов, — говорит Михаил. — Если ты еще раз хоть как-то прикоснешься к моей жене, я отрублю тебе руку. Услышу, что ты плохо о ней говоришь, — отрежу тебе язык. Посмеешь хоть раз подумать, чтобы снова ударить ее, я снесу тебе голову. Я ясно выразился, Бруно?
Вместо ответа отец смотрит на меня, его глаза округлились, как у сумасшедшего.
— По-моему, ты меня не услышал, Бруно. Может, сейчас? — Михаил берется за ручку ножа для писем, который все еще торчит в руке моего отца, и начинает ее вращать.
— Да!
— Отлично. — Михаил встает и направляется ко мне. — Хорошего дня, Бруно.
Я бросаю взгляд на отца, который смотрит в спину Михаила, улыбаюсь и выхожу вслед за мужем из комнаты.
Я паркую машину, выключаю зажигание и смотрю на Бьянку.
— Почему он ударил тебя?
Я почти час не мог успокоиться настолько, чтобы говорить об этом. Если бы я спросил ее, когда мы находились еще недалеко от дома ее отца, я бы, наверное, развернул машину и вернулся, чтобы убить этого сукина сына.
Бьянка смотрит вдаль, задумавшись как будто она спорит сама с собой, отвечать мне или нет. Спустя мгновение она набирает на телефоне слова и поворачивает дисплей ко мне.
«Он хотел, чтобы я шпионила для него за братвой. Я отказалась.»
Что ж, ничего другого я и не ожидал.
— Почему ты отказалась?
Она приподнимает одну бровь, снова набирает текст и отдает мне телефон.
«Я не самоубийца.»
— Мудрое решение.
Я протягиваю руку и провожу пальцем по ее щеке, легким как перышко прикосновением. Ее кожа такая мягкая, и прикосновение к ней не беспокоит меня. Как раз наоборот. Я еще раз провожу по ее щеке, на этот раз тыльной стороной ладони. Краснота почти полностью исчезла. Но желание убить мудака — нет.
Выражение лица Михаила, когда он ласково касается моей щеки, весьма озадачивает. Я не могу его описать. Возможно, что-то среднее между удивлением и замешательством, но могу ошибаться, потому что ни то, ни другое не поддаётся объяснению. Он замечает, что я смотрю на него, и убирает руку. Лучше бы он этого не делал.
— Пойдем. Сиси, наверное, приготовила нам что-нибудь поесть.
Сиси? Я думала, что домработницу зовут Лена.
Мы идем к лифту и поднимаемся в тишине. Мне интересно, тишина — это нормально для него, или он просто не считает нужным говорить, раз я не могу ответить. Он открывает передо мной дверь квартиры, я вхожу внутрь и останавливаюсь на пороге.
В пяти метрах от двери, глядя прямо на меня, стоит маленькая девочка в красивом розовом платье, ее темные волосы собраны в косички на макушке. Ей не больше трех или, может быть, четырех лет, и она копия Михаила.
— Здравствуйте, — говорит она с серьезным лицом и наклоняет голову набок, разглядывая меня с интересом.
— Lenochka ... — говорит Михаил за моей спиной и заходит внутрь.
— Папа! — Девочка визжит от восторга, улыбаясь от уха до уха, затем бежит и прыгает в объятия Михаила.
Я с трепетом наблюдаю, как он берет ее на руки и целует в щеку, потом в лоб, поглаживая рукой ее затылок. У Михаила есть ребенок. Я все еще осмысливаю этот факт, когда она тянется и целует его в повязку, хихикая, а Михаил улыбается.
Я не могу перестать смотреть, пораженная преображением, свидетелем которого я являюсь. Кажется, что на его место пришел совершенно другой человек. И дело не только в улыбке. Поза его тела другая, расслабленная. То, как он смотрит на нее с такой теплотой... этот человек не имеет ничего общего с тем холодным, контролируемым человеком, за которого я вышла замуж вчера.
Все еще держа девочку на бедре, Михаил поворачивается ко мне, и наши взгляды встречаются.
— Это моя дочь. Лена.
Столько вопросов проносится у меня в голове. Почему он ничего не сказал раньше? Живет ли она с ним? Где ее мать? Знает ли она, кто я? Что, если я ей не понравлюсь? Вместо того чтобы что-то спросить, я улыбаюсь и машу рукой.
— Lenochka, это Бьянка. Ты помнишь, о чем мы говорили?
— Да. Бьянка будет жить с нами, — тоненьким голоском говорит девочка, а потом смотрит на меня. — Ты такая красивая. Хочешь поиграть? У меня есть новые игрушки. Папочка, папочка, можно я покажу Бьянке свои игрушки?
Она говорит все это на одном дыхании, и я не могу удержаться, чтобы не рассмеяться от того, какая она милая. Я хочу протянуть руку и коснуться ее маленькой ручки, но это кажется неуместным. И я не хочу пугать ее, ведь мы только что познакомились. Надеюсь, я ей понравлюсь. Я люблю детей.