Я смотрю на Бьянку, которая качает головой, наблюдая, как ее бабушка устремляется к мужчине, предположительно Франко.
— Она просто дурачится, — жестами говорит Бьянка. — Пойдем найдем место, где можно присесть.
Мы чудом нашли один из свободных столиков сбоку и молча наблюдаем за толпой. Официант приносит наши напитки, и Бьянка берется за мой бокал, переставляя его с правой стороны на левую. Вряд ли она сделала это осознанно, потому что выглядит слишком сосредоточенной, выбирая канапе из стоящей перед нами тарелки. Должно быть, она заметила, что я не держу напитки на слепой стороне. Странно, что ее не волнует, что у ее мужа только один глаз. Я прекрасно знаю, в каком состоянии мой правый глаз, поэтому все еще жду, что она отпрянет, когда проснется в моих объятиях и посмотрит на меня. Но она лишь улыбается и снова засыпает. Моя Бьянка — не ранняя птичка.
Вокруг много мужчин, и сегодня Бьянка выглядит особенно желанной в этом платье. И под ним ничего нет.
Я хватаю ее стул и придвигаю его ближе к себе.
— Детка, — наклоняюсь, чтобы прошептать ей на ухо, — сядь ко мне на колени.
Я смотрю на Михаила, приподнимаю бровь, затем встаю и становлюсь между его ног. Он постукивает по своему левому бедру и пристально смотрит на меня, словно бросая вызов. Михаил никогда ничего не делает без причины, и мне интересно, что у него на уме, поэтому я сажусь ему на ногу.
— Довольно много народу. Твоя Нонна пользуется популярностью, — говорит он.
Его рука находит разрез моего платья, и в следующую секунду он касается пальцем моего колена, затем медленно поднимается по внутренней стороне бедра. Он задерживается там на мгновение, затем начинает подниматься выше. Он сумасшедший. Я ошеломленно озираюсь и поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него.
— Что-то не так? — спрашивает он, его лицо - воплощение спокойствия и невинности, как будто не держит руку у меня между ног.
Я берусь за край своего платья, перекидываю кусок ткани через его руку и предплечье и оглядываюсь на толпу гостей. В эту игру могут играть двое.
— Интересно, — тихо говорит он, когда пальцем нажимает на клитор. — Сочтут ли они наше поведение вызывающим?
Я глубоко вздыхаю и слегка раздвигаю ноги, благодарная за то, что стол скрывает нас от посторонних глаз.
— Знаешь, я заметил, что по крайней мере двадцать мужчин раздевали тебя глазами с тех пор, как мы сюда приехали, — шепчет он, и неожиданно вводит в меня палец. — Мне это не нравится, Бьянка.
Пока он ловко играет пальцем с моим телом, дыхание у меня учащается, и становится все труднее сохранять бесстрастное лицо. Мне не верится, что я сижу перед двумя сотнями людей с пальцем Михаила внутри меня. И как чертовски мне хорошо от этого. О боже, официант с подносом, полным десертов, идет в нашу сторону. Я хватаю Михаила за предплечье и начинаю дергать его за руку, но он полностью игнорирует меня и дразнит мой клитор большим пальцем.
— Я очень ревнивый человек. — Его палец загибается, заставляя меня прикусить губу, чтобы подавить стон. — Я не очень хорошо отношусь к тому, что другие мужчины засматриваются на мою жену.
Давление, нарастающее между моих ног, резко возрастает.
— Никому Бьянка, не позволено смотреть на тебя. Только мне. Он щиплет мой клитор, погружает в меня второй палец, затем ловко двигает им, лаская мои стеночки. Официант все ближе, но вместо того, чтобы остановиться, Михаил ускоряет темп. В тот самый момент, когда я думаю, что вот-вот потеряю сознание, он сильно надавливает на мой клитор, и я кончаю на его пальцы.
Я все еще не отошла от оргазма, когда к нашему столику подошел официант.
— Нет, спасибо, — бесстрастно говорит Михаил и смотрит на меня. — Ты что-нибудь хочешь?
Я быстро отрицательно машу головой. Как только официант поворачивается к нам спиной, я хватаю бокал с вином и залпом его опустошаю. Не могу поверить, что он это сделал. Тут.
— Нам нужно чаще ходить на вечеринки, — говорит Михаил и берет со стола салфетку. Засовывает руку под платье, он начинает вытирать меня.
«Ты сумасшедший», — жестами отвечаю я.
Михаил пожимает плечами и кивает в сторону входа.
— Пришла твоя семья.
Я смотрю, как группа входит в сад. Первым идет ее отец с матерью Бьянки под руку. Оба безупречно одеты, единственное, что выделяется, - повязка на правой руке. Видимо нож для писем, нанес значительный ущерб, ведь прошло уже три недели. Когда Бруно замечает нас, его шаги на секунду замедляются, и он бросает на меня взгляд, который мог бы испепелить траву у меня под ногами. Я поднимаю бокал в его сторону, наслаждаясь его злым лицом. Старшая сестра Бьянки, Аллегра, идет за родителями, держа спину прямо и высоко подняв голову, словно она здесь хозяйка. Милена идет последней, рука об руку с другой девочкой ее возраста. Они смеются, шепчутся и поглядывают на Тони, который прислонился к одной из колонн рядом с танцполом.