– Глупо думать, что здесь можно чем-то поживиться.
– Я не торгую наркотиками. И не считаю, что каждый человек с мексиканскими корнями торгует ими.
Некоторое время он молча разглядывал ее глаза, тоже ставшие огнивом, потом кивнул в сторону машины:
– Да, она моя.
– Отличная работа.
Он ничего не сказал. Джейн посмотрела на других парней, которые сделали вид, что вернулись к работе, потом снова на владельца «кадиллака»:
– Меня загнали в угол. Я могу заплатить, чтобы выбраться на простор. Но мне нужна помощь.
Он выдержал ее взгляд.
– Что я чую?
– Вы чуете копа.
– Вы чокнутая, да?
Джейн понимала, что чистая ложь заставит его закрыться, а значит, нужно добавить немного правды.
– Я временно отстраненный от работы агент ФБР.
– Почему вас отстранили?
– Чтобы я им не мешала, чтобы устроить мне засаду, обвинить в преступлении, которого я не совершала.
– А вдруг кое-кто устраивает мне засаду прямо сейчас?
– С какой стати? Зачем стряпать липовые дела, чтобы заполнить тюрьмы, когда миллионы идиотов добровольно идут в камеру?
После очередной паузы с обменом взглядами он сказал:
– Я должен вас обыскать.
– Понимаю.
Парень повел ее в дальний темный угол, где начал с голеней и двинулся вверх по ногам, желая убедиться, что на теле нет проводов. Внутренняя поверхность бедер, ягодицы, поясница, спина – снизу вверх, область вокруг грудей… Сильные руки безжалостно обследовали ее, причем лицо его оставалось бесстрастным, а манеры – деловыми. Найдя пистолет, он приподнял куртку Джейн и обследовал наплечную оснастку и оружие, не доставая его из кобуры. Закончив, он отступил на шаг и спросил:
– Так в чем дело?
– Я дам вам пять сотен за номерные знаки от «кадиллака», а вы неделю не будете сообщать о похищении.
Он задумался.
– Тысячу.
Джейн заранее положила по пять сотенных купюр в оба передних кармана джинсов.
– Шестьсот.
– Тысячу.
– Семьсот.
– Тысячу.
– Вы берете меня за горло.
– Не я пришел к вам, а вы ко мне.
– Да, потому что вы не похожи на пирата. Восемьсот.
Он подумал и сказал:
– Отсчитывайте.
Джейн положила восемь сотенных бумажек на его раскрытую ладонь.
– Я заведу мою девочку в первый отсек, а вы загоните свой «форд» во второй. Там мы переставим номера.
– Тут очень любопытные парни, смотрят хищным взглядом, – сказала Джейн. – Когда я уеду, они увидят ваши номера на моей машине.
– Меня это не беспокоит. Ребята надежные. Но мы не знаем, кто ходит по улице.
Когда машины оказались в гараже, большая сегментированная дверь опустилась, приток свежего воздуха прекратился, и запах бензина, смазки и резины стал сильнее. Джейн почувствовала себя запертой и насторожилась, но тревоги не ощущала. Наконец номера были переставлены, и дверь, застонав, поехала вверх. Парень подошел к Джейн:
– Она будет стоять здесь, а я поезжу на своем обычном ведре. Вы просите одну неделю, я даю вам две. Потом сообщу полиции, что у меня сняли номера.
– Вы вдруг стали таким щедрым, но я думаю…
– Я не обманываю, когда речь идет о таких серьезных вещах.
– Я хотела сказать другое: до семи вы точно умеете считать, а насчет четырнадцати я не уверена.
У него вырвался удивленный смешок.
– Bonita chica[12], если бы я знал, где делают таких, как вы, то переехал бы туда прямо завтра.
Продавщица париков на бульваре Санта-Моника в модном Западном Голливуде решила, что к цвету кожи Джейн лучше всего подойдет темно-фиолетовый с ярко-красными полосками.
– Правда, к вашей великолепной коже подойдет что угодно.
В магазине был отдел косметики, где продавались темно-фиолетовая помада и тени с блестками того же цвета. Продавщица пришла в восторг оттого, что Джейн из тусклой стала яркой.
– Не стоит вам выглядеть как молодой адвокат. Ваши козыри припрятаны в нужных местах, так почему же не выставить их напоказ, прежде чем жизнь пойдет под уклон? Что скажут коллеги по работе?
– У меня появились деньги, – сказала Джейн. – Могу больше не работать. Завтра увольняюсь.
– Так вы собираетесь зайти туда в последний раз? Сверкнуть новым блеском? И послать всех в задницу?
– Именно.
– Шикарно.
– Правда?
– Втопчите их в грязь.
– Непременно, – сказала Джейн, хотя и не была уверена, что понимает смысл этого выражения.
На другой стороне улицы, в полуквартале от магазина, в бутике, где продавщицы выглядели очень соблазнительными киборгами из будущего, Джейн купила пару расклешенных джинсов «Буффало Инка» с высоким подъемом в стиле ретро и байкерскую куртку из овечьей шкуры, которая, по словам девиц, представляла собой идеальную подделку под какой-то там «Контуар де Котоньер». Кроме того, она выбрала туфли из змеиной кожи, с высоким каблуком и застежками на лодыжке – якобы качественную подделку под «Сальваторе Феррагамо». Джейн слышала это имя, но думала, что так зовут известного хоккеиста или футболиста. Пришлось купить и пару перчаток из черного шелка с серебряным швом, закрывавших запястье. Ногти выдали бы ее с головой: сразу видно, что перед тобой работяга-коп, а не блестящая девчонка. И потом, она отправлялась туда, где не стоило оставлять отпечатки пальцев.