— Благодарю за искренность. Но должен вам сообщить, что мы более или менее в курсе причин, по которым вы его ненавидели. У нас есть досье на вас из архива Скотленд Ярда. Вы признаете, что смерть сэра Гордона была бы вам на руку?
— Ах, так вы уже знаете грехи моей молодости… — Сирил криво улыбнулся. — Да, действительно, смерть Гордона не является самым грустным событием в моей жизни. Но я вынужден вас разочаровать: я не убивал сэра Гордона Бедфорда.
— А кто, по-вашему, мог это сделать?
Сирил вскинул голову и положил на стол потухшую трубку.
— Не знаю. — Голос его металлически зазвенел. — А если бы знал, все равно вам бы не сказал.
— Почему? — Я прищурился.
— Потому что мой покойный брат, кроме своих легендарных идеальных качеств, не имел ничего человеческого. Это был кошмар нашей жизни. И поэтому, кто бы его ни убил, а он наверняка был убит, ибо самоубийство — это слишком человеческое проявление чувств, оказал мне большую услугу, чтобы выдавать его.
— Вы считаете, что у него не было поводов для самоубийства?
Сирил Бедфорд вновь задумался.
— Не знаю, — наконец сказал он. — Честно говоря, я не вижу повода, по которому он должен был лишить себя жизни.
— Одновременно вы не видите, мистер Бедфорд, никого, кто мог бы его убить?
— Нет. Единственной, пожалуй, кандидатурой являюсь я, ваш покорный слуга. Но я не убивал, повторяю.
— Я вовсе не уверен, — пробормотал я, — что только у вас был повод убивать сэра Гордона. Значит, это вы выращиваете такие прекрасные георгины.
— Я… — Сирил был явно ошарашен моим последним вопросом.
— Мне показалось, что они мексиканских сортов, не правда ли?
— Да, — удивленно ответил Сирил. — У вас богатые познания в этой области…
— Спасибо. И спасибо за помощь. Но до конца следствия вам придется оставаться в вашей комнате. Как и всем остальным.
Бедфорд молча кивнул и вышел из столовой.
Как только за ним закрылась дверь, Паркер удивленно спросил:
— Что это за бред ты нес про георгины? При чем тут они?
— Просто я вспомнил, как называется химический краситель, который входит в состав георгин этого сорта. Он имеется еще в красных розах.
— Ну и как?
— Цианин…
8. Отпечатки пальцев на витрине и на фотографии принадлежат…
— Насколько я понимаю, — Паркер заглянул в свою чудовищную записную книжку, — у нас остались только обе миссис Бедфорд. С которой начнем?
Но судьба выручила Паркера, дав ответ на этот вопрос. Потому что зазвонил телефон.
— Из центра, шеф, — в который раз просовывая свою круглую голову, провозгласил сержант Джонс.
Паркер быстро вышел из столовой.
Я прикрыл глаза. Да, именно так. Конечно, только Джудит Бедфорд могла разрезать фотографию… Интересно, как она выглядит?..
— Хочешь узнать, чьи отпечатки обнаружены на раме витрины и на фотографии? — услышал я над ухом голос инспектора. — Ну, соня! Могу поспорить на бутылку коньяка, что ты не догадываешься…
— Когда ты начинаешь вести себя как настоящий полицейский, так и хочется щелкнуть тебя по носу.
— Ну валяй, говори, если ты такой умный! А я послушаю. — Мой друг самодовольно улыбался.
— Скажу. Разве что по секрету.
— Ну, ну…
— Солнышко мое, я знаю, что это отпечатки Джудит Бедфорд.
Паркер открыл рот, потом закрыл его, потом снова открыл.
— Да… — протянул он. — Значит, с меня бутылка…
— Нет возражений, — рассмеялся я. — Надеюсь, этой даме сейчас туго придется… И знаешь, Бен, мне кажется, что дело подходит к концу.
Мне стоило большого труда не отразить на лице то выражение, которое готово было уже появиться при первом впечатлении от Джудит Бедфорд.
Женщина, которая предстала перед нами, ни по каким критериям не соответствовала статусу жены Сирила Бедфорда. Низкого роста, сутулая, она выглядела маленькой горбуньей без горба. К тому же она оказалась абсолютно седой. Ее скорее можно было принять на бабушку Сирила Бедфорда, нежели за его супругу. Двадцать лет назад она встретила молодого красивого великана… Влюбилась ли она в него с первого взгляда? Наверняка.
— Миссис Бедфорд, не могли бы вы пролить хотя бы немного света на это дело? — спросил я, откашлявшись. — Ваш муж, как и секретарь покойного, уверяют, что за два-три часа до смерти сэр Гордон не проявлял ни малейшего желания заканчивать жизнь самоубийством. Он готовился к поездке в Америку. Тем не менее его обнаружили мертвым, отравленным цианистым калием, подсыпанным в кофе, а рядом прощальное письмо самоубийцы, где он пишет, что причиной является его собственная нечестность, если можно так выразиться, в торговых делах…
— Вы хотите сказать, что сэр Гордон считал себя преступником, а свою жену ангелом?! — дрожащим от возмущения голосом перебила меня Джудит Бедфорд. — Все это ложь!
— Почему вы так предполагаете?
— Потому что и ребенку было ясно, что Гордон был чист, как кристалл. А она… Сильвия крутила шуры-муры с другим.
— Вы отдаете себе отчет в серьезности вашего обвинения?
— В жизни никому не лгала! — Ее маленькие глазки разгневанно сверкали. — Я знаю, что говорю, и не привыкла, чтобы любой молокосос давал мне указания!
— Успокойтесь, пожалуйста. Я очень рад, что вы никогда не лгали. — Я поднял руку. — Но дело в том, что мы ведем следствие, результат которого может оказаться катастрофическим для возможного убийцы сэра Гордона. И поэтому тот, кто уверяет, что его жена ему изменяла, должен доказать сей факт. Откуда вы знаете, что так было?
— Да оттуда, что моя комната находится по соседству с комнатой молодого человека, и я слышала достаточно, чтобы утверждать, как вы говорите, сей факт.
— Через стенку?!
— У наших каминов общий дымоход… — Она покраснела, но теперь не от гнева, а от смущения.
— И что же вы слышали?
— Достаточно, чтобы понять, что Сильвия без ума от этого молодого человека. И что готова убить Гордона собственными руками.
— Вы имеете в виду, говоря о молодом человеке, секретаря Роберта Ройта?
— Других молодых людей здесь не имеется, — сквозь зубы ответила Джудит.
— А он?
— А он слабак. Очень боялся, что Гордон узнает.
— Когда вы узнали об их связи?
— Неделю назад. Они думали, что я все еще в саду, и поэтому разговаривали достаточно громко, а я уже поднялась наверх.
— И как вы поступили после того, как обнаружили, что между Сильвией и секретарем происходит бурный роман?
— Никак.
— Вас это совсем не заинтересовало?!
— А что, собственно, я должна была сделать? Пойти к Гордону? Он бы мне все равно не поверил.
— И даже мужу вы об этом не сказали?
— Сказала, — тихо прошептала Джудит.
— И что он ответил?
— Как ни странно, он рассмеялся. Я была очень удивлена такой реакцией. Затем он добавил, что Гордон просто старый дурак. И запретил мне говорить об этом. Строго-настрого. Он тоже понял, что Гордон нам не поверит.
— Хорошо. Что было дальше? — Я напряженно ждал ответа.
— Дальше… Дальше я все равно собралась пойти к Гордону. Но с другой целью. Я хотела попросить его уволить нашу горничную Агнес Уайт.
— Почему?
— Потому что она смазливая девчонка, а Сирил очень эмоциональный и впечатлительный мужчина. Я уже больше не могла этого выдержать. — Последние ее слова сорвались на крик.
— Вам удалось поговорить с Гордоном?
— Нет, так и не удалось. Я все время не могла застать его одного. А тут еще эти разговоры за стеной. И в половине пятого, наконец, я не вытерпела и, убедившись, что Сирил уже спит, спустилась вниз. Я вошла в кабинет и тогда увидела его… Мертвого. Лоб у него был уже совершенно холодный.