— О, это очень просто! — с живостью откликнулась Сильвия, умоляюще глядя на Этвуда широко раскрытыми глазами, полными страха. — Одолжите нам на ночь свою собаку.
— Пусть ваш ньюфаундленд проведет эту ночь у нас на веранде, — пояснила Тельма. — Если кто-нибудь опять полезет, он залает. Лично я убеждена, что ничего не случится, и завтра Сильвия успокоится, а сегодня с собакой она будет чувствовать себя увереннее.
Неожиданная просьба смутила Этвуда, он не знал, как поведет себя ньюфаундленд, запертый на ночь в чужом доме.
— Попробуем, но он может начать выть или лаять, особенно если будет шторм.
— А вы думаете, ночью будет шторм? — дрогнувшим голосом спросила Сильвия.
— Вполне возможно, что будет. Слышите, какой ветер?
«Почему она боится шторма? — подумал Джеймс. — «Во время шторма криков не слышно… Похоже, она до смерти напугана этими следами, а я-то полагал, что она из полиции. Какое заблуждение!»
— Налить еще? — спросила Тельма, и Джеймс не сразу понял, что вопрос обращен к нему, машинально выпив весь кофе, он бессмысленно водил ложечкой по дну пустой чашки.
— Нет, спасибо. Кофе превосходный, — соврал Джеймс, на самом деле он после первого же глотка решил, что Сильвия либо не умеет заваривать кофе, либо сам исходный продукт неважного качества с каким-то неприятным привкусом.
— А вам не нравится? — озабоченно спросила Сильвия Этвуда. — Вы почти не пьете.
Этвуд сделал несколько глотков, затем отставил еще наполовину наполненную чашку.
— Благодарю, но боюсь, от крепкого кофе голова заболит сильнее.
Сильвия вскочила.
— О, я же обещала вам таблетки!
— Не беспокойтесь, это излишне. Сейчас я приведу собаку, посмотрим, что из этого получится.
Рядом с Этвудом ньюфаундленд спокойно вошел в коттедж девушек и уселся посреди веранды, не сводя глаз с хозяина.
— Тимми, охраняй! — внушительно сказал Этвуд, положив возле лап собаки пакет, в который предварительно сунул свое полотенце. — Охраняй!
Ньюфаундленд обнюхал пакет и вильнул хвостом.
— Может, лучше его привязать? — предложила Тельма.
— Не стоит. Я очень редко беру его на поводок, а ночью вообще никогда не привязываю. Он наверняка будет рваться и лаять.
Этвуд хотел было предупредить девушек, что надо получше запереть дверь и окна, чтобы пес не убежал, но подумал, что они и так закроются на все замки, и вместо этого сказал:
— Я выйду и подожду, если он начнет лаять, то я вернусь.
Когда дверь за хозяином закрылась, ньюфаундленд поднялся, беспокойно потоптался на месте, затем направился к выходу. Случайно в этот момент Тельма шагнула в сторону свертка — ньюфаундленд зарычал, тотчас вернулся к хозяйскому имуществу и вскоре улегся, положив тяжелую голову на передние лапы. Тельма и Сильвия ушли в комнаты.
Глава 9
Вокруг что-то плотное, вязкое, поглощающее звуки как вата. Шевелиться неимоверно трудно. Бессмысленные усилия. Серый слабый свет ниоткуда. Дороги нет. Куда и зачем он идет? Лечь и заснуть. Свет меркнет… Закрыть глаза. Хорошо… только качает. Это пройдет… не надо шевелиться. Какой-то назойливый звук, он все портит, разрушает тишину и покой… вот опять…
С трудом выбираясь из цепкого плена забытья, Этвуд открыл глаза. Темно и тихо. Бредовый сон! Уши словно заложены ватой, в голове необычное ощущение зыбкости, неустойчивости. Странное ощущение…
Может быть, у него действительно сотрясение мозга? Впрочем, голова не болит, но все будто плывет куда-то. Плывет и покачивается…
Он опять стал проваливаться в предательскую бездну забытья, но разбудивший его звук раздался снова где-то совсем близко. Этвуд окончательно проснулся и сел на постели. Сомнений не было — снаружи возле окна лаяла собака. Преодолевая головокружение, Этвуд встал и распахнул окно: внизу сидел ньюфаундленд.
— Только тебя и не хватало, — сердито сказал Этвуд.
Почувствовав в голосе хозяина недовольство, пес усиленно завилял хвостом и что-то поднял с земли: в зубах белел оставленный в коттедже девушек пакет.
— Хитрая псина, — пробормотал Этвуд. — Если хочешь попасть сюда, прыгай. Тимми, ко мне! — позвал он, отступая в глубь комнаты.
Ньюфаундленд не заставил повторять команду дважды и одним прыжком легко перескочил через подоконник, держа в пасти изрядно растрепавшийся сверток, затем, разжав зубы, аккуратно положил сверток к ногам хозяина. Этвуд погладил его по загривку.
— Слишком ты, Тимми, оказался сообразительный. Интересно только, как ты оттуда выбрался?