- Мы почти на месте, да, четверо. Будем через десять-пятнадцать минут. Давай, грузи их, - это он уже Кастету.
Вдвоем они покидали местных иммунных в кузов, меня бросили на заднее сидение, наверное, как хозяин машины я был в привилегированном положении, Сапог уселся на водительское место, Катя – рядом с ним, Кастет, подвинув меня, на заднее.
- Хороший улов, - Кастет явно радовался спеленутому мне больше, чем добытым горошинам, - сколько дадут?
- Сколько дадут, столько и получим, - Сапог сосредоточенно смотрел на дорогу.
- Нет, а как он торговался, - не унимался мой сосед, - и две горошины получил, и споранов долю, да еще и живчик по дешевке прикупил. Да, Бат? Хорошая у тебя машинка, горошин пять стоит в этом обвесе, жаль, бросить ее придется, уж больно приметная. Только вот с крестничками твоими нехорошо получилось, вроде ты в ответе за них, но защитить не можешь, пойдут с тобой заодно. А ты что думал, мы на тварей только охотимся? Тут, друг мой, так долго не протянешь, знаешь, сколько Кате нужно, чтобы вот так молодеть? Горох жрет как не в себя.
Катя молчала. Может, ей это и не нравилось, но видно было, что любовь к гороху перевешивала.
Наконец Кастет примолк, и остаток пути мы проделали в тишине. Только редкими выстрелами рейдеры снимали попадающихся зомби, продвинутее бегуна никого не попадалось, но даже и таких они не потрошили, везли ценный груз.
Наконец, машина замедлила ход, через верхушку окна непонятно было, где мы, но когда остановились, дверь открылась, и Кастет выпихнул меня наружу.
- Вылазь, барин, приехали, - он бережно придержал меня, чтобы я о землю не ударился, и обьяснил, - товар надо беречь.
На площадке возле заброшенной автозаправки мы были не одни – рядом стоял еще один грузовик, возле него – трое мужчин с автоматами и трое спеленутых так же, как и я. Обе команды торговцев живым товаром настороженно глядели друг на друга. Катя, так вообще в кузов переместилась, поближе к ПТР.
От троицы отделился один, с густыми рыжими волосами, подошел, они с Сапогом поручкались.
- Когда? – спросил незнакомец.
- Мазай сказал, через десять минут пришлет. А то ты сам не знаешь. Кто у тебя, новички?
- Не только, - пришлый кивнул на крайнего спеленутого, смуглого кавказца лет двадцати, - этот уже полгода здесь. Из Светлого, никто искать не станет, борзый больно.
- Смотри, Кирпич, - Сапог покачал головой, - дело твое.
- Именно, что мое, - согласился Кирпич. – А у тебя кто?
- Трое свежаков в кузове, и один новичок.
- Может, они и не иммунные вовсе? – Кирпич недоверчиво поглядел почему-то на меня.
- Может, - легко согласился наш командир. – У тебя свой горох, у меня – свой.
Долго им болтать не дали, БТР показался на горизонте и споро подкатил к нам. Оттуда выпрыгнули двое, еще один остался в башенке, взяв нас на прицел.
Муры, так их называли, кажется, экипированы были куда лучше, чем охотники за монстрами. Черные доспехи, почти полностью закрывающие тело, шлемы с затемненным забралом, карабины странной конструкции. Я уж подумал, что внешники, но одно забрало откинулось, и оттуда раздалась вполне себе русская речь.
- Друзья, рад вас видеть в такой милой компании, - парень с крысиным лицом весело скалился.
- Привет, Крыс, - мрачно поздоровался Кирпич. И Сапог что-то там пробурчал.
- Ну что у нас? - Крыс прямо-таки лучился счастьем. – Давай, Кирпич, ты первый.
Кирпич махнул рукой, его напарники подтащили пленных поближе. Крыс отстегнул с пояса какой-то жезл с камнем на конце, дотронулся до лба каждого из спеленутых, глядя на мониторчик на рукоятке.
- Так, за всех дам тридцать пять горошин. По десять вот за этих, дар совсем слабый, и пятнадцать за этого красавца, - он показал жезлом на кавказца.
- Надо бы добавить? – Кирпич сказал как-то нерешительно. Крыс даже отвечать не стал, отдал толстый желтый конверт, и перешел к нам.
Семью уже вытащили, разложили на траве.
- Одна семья, - кивнул на них Сапог.
При этих словах ребята Кирпича напряглись как-то, а Катя навела на них дуло противотанкового ружья.
- Однако, - протянул Кирпич, - подвезло тебе. Что сразу не сказал?
- Забыл, - Сапог оружие не наводил, но держал в руках. – Ну что?
Крыс, не отвечая, поколдовал что-то над жезлом, поднес к каждому из трех, на верхушке загорелся оранжевый огонек.