— Ну хорошо, тогда свой командный пункт я в этом же подвале сделаю, только в правом крыле, — решил Коротаев.
Фактически подвал был разделен на три отсека: каждый отсек под подъездом из двух квартир на каждом этаже. Но укровояки, видимо, да и больше некому было, пробили дыры в бетонных стенах, разделяющих подвал на отсеки. То же самое они сделали в каждой квартире, так что по всему дому и подвалу можно было свободно передвигаться по горизонтали — от одной крайней стены дома до другой.
Как раз в левом крыле, дальнем от дороги, сделали медпункт, а в правом, выходящим к дороге, Коротаев разместил своё КП и место для сна. В средний отсек он сначала захотел поместить боеприпасы, которые привезли с собой, но потом решил, что из-за медпункта делать этого не будет. Сам бы он спокойно пережил близость проживания рядом с их арсеналом: он военный, погибнуть может в любой момент, но рядом будет медпункт, там женщины, а могут быть и раненые, не дай бог. Так что от этой идеи он отказался, решив, что их небольшой арсенал будет где-нибудь подальше, так спокойнее будет…
ГЛАВА 5
— Твои слова, да богу в уши, — крякнул от натуги Иван, выкидывая лопатой большой кусок земли, перевитый корнями травы, вырубленный из бруствера, помогая Олегу оборудовать огневую позицию для него.
Приказ Коротаева был чётким и понятным: шла организация огневых точек в окопах и других защитных сооружениях, с расположением в сторону оврага.
— В смысле? — Паша даже прекратил свою работу.
— Паша, я много умных книг читал, в том числе и про войну… — Иван выкинул очередной кусок земли. — …Так вот! Находясь в тылу, можно в любой момент оказаться на «передке». В этом и проблема. Да и пока ты в Херсоне по сторонам глазами кабаки и магазины с алкоголем искал…
Паша недовольно на него зыркнул, мающийся без «дозы» алкоголя почти целый месяц, а в Херсоне Иван его не отпустил, когда Коротаев ушел в штаб, т. к. боялся, что тот ещё набухается. Хрен знает, что с ним за это сделают.
— …Я успел с парой караульных из комендатуры переговорить. — продолжил Иван. — Давят украинцы нас, давят… Идут серьезные бои, есть общее мнение, что они могут в любой момент в атаку пойти! — он явно был встревожен. — Надо бы кое-что сделать тут, иначе нас могут просто смять, не заметив.
— Ха, у нас пулемёты и гранатомёты есть! — язвительно сказал Паша.
— Павлик, ты вроде умный, а иногда дурак дураком! Танк встанет от нас за километр или два. Птурщики может чего и успеют сделать, а потом он их положит. Чего ты со своим пулемётом и «граниками» сделаешь? Только материться и плеваться в их сторону останется. Или водку пить. Но её тут нет! — ехидно подначил он Павла, видя, что тот мается на сухую. Зная его любовь к «этому» делу.
Паша обиделся и злобно запыхтел, выбрасывая землю лопатой, решив дальше не участвовать в это провокационном для него разговоре.
— Так подойди к командиру, батя. Вроде он мужик разумный, — сын поставил лопату на землю, опершись на черенок руками, решив передохнуть.
— Да как-то… — задумался Иван. — Ну а с другой стороны, надо попробовать.
Ситуация была мягко сказать неоднозначной: командиру их было 25 лет, а Ивану — 47, вот вам и проблема. Иван прекрасно понимал, что учить «пацана» ему не с руки: во-первых, тот командир, во-вторых, кадровый военный, а Иван ничего в военном деле, во всяком случае в руководстве подразделений в боевых действиях, не понимал. Боевого опыта, в отличие от старшего лейтенанта, не имел, так что никаких советов он их командиру не давал и давать не собирался, но тут вроде как…
Прибывший Каскад на выбранной командиром волне сообщил, что на хуторе никого нет, но вот пулевые отверстия на стенах и повреждения домов вызывают у него нехорошие мысли. Ему было приказано приступить к оборудованию своей позиции, так, чтобы его с дороги и поля не было видно за десять метров.
Хорошо, что помимо раций, что были у Ивана, его сына и Паши, у большей части остальных бойцов имелись купленные ими ещё на гражданке рации, что сильно им помогло. А командир запретил болтать в эфире не по делу, но был рад, что, хотя бы в этом у его подразделения большой плюс!