Моторы затихли, видимо, они остановились. Но слышно громкие голоса, хохот, лай. Сзади ее осветил яркий свет фар. Все природные рефлексы разом закричали: «Опасно!» Она не выдержала и оглянулась. И правильно сделала. Они стояли и смотрели на нее, показывали на нее руками, хохотали, что-то кричали ей. Четыре мотоциклиста. Рядом в нетерпении прыгали два крупных черных пса. Один из мотоциклистов сделал жест рукой и что-то крикнул. Псам. Такой жест и интонация приказа может означать только одно – взять. Она побежала. Так, как никогда раньше не бегала. Рванула с места. Голова еще не верила, что такое возможно, это какой-то бред, просто кошмар. А тело уже несло вперед, спасалось, боролось за жизнь. Голова, наконец, подключилась - она нырнула в кукурузу. Вывернув резко, чудом сохранив равновесие, на ходу цепляясь руками за толстые стволы, острые листья.
Бежала, петляя, задыхаясь, спотыкаясь о глубокие земляные борозды. Скорее ползком, чем бегом. Барабанные перепонки взрывались от лая, от рокота мотоциклов. От прорывающегося сквозь шум моторов злобного хохота и криков. Свет замелькал в зеленых листьях – мотоциклы въехали в кукурузу. « Замедлит ли их кукуруза ?» Собаки точно отстали, это она определила на слух, их лай сейчас был дальше, и откуда-то сбоку. А вот свет фар был направлен четко на нее…
В мозгу колотилась одна мысль «Надо добежать до ворот, там они не посмеют…» Перебежать все поле, и там будет спасение. Рокот раздался откуда-то сбоку. И спереди. Кто-то обгонял ее, шел на перерез. Она отпрыгнула резко вбок. Нога провалилась между борозд, кажется, вывих. Кажется, даже был хруст. Она не останавливалась, продолжала бежать, пока все тело не дернуло от рывка – за волосы. Яркий свет ударил в глаза.
- Попалась! – голос был молодой, а смех звонкий.
Чья-то рука подняла ее над землей, все так же за волосы, развернула. Она не чувствовала боли – ни в ноге, ни в голове, не помнила ее, не осознавала. Только ужас.
Он заглянул ей в лицо, с интересом, как мальчишка разглядывает майского жука в банке. Она посмотрела в его глаза – темные, живые, веселые. Такие глаза никак не вязались с тем, что он сейчас делал. «Этого не может быть, это не по-настоящему» - успела подумать она, прежде, чем ее швырнули животом на мотоцикл и все вокруг потемнело.
Она пришла в себя резко, очнувшись, как от страшного сна. Чтобы снова оказаться в кошмаре. Она лежала на жесткой земле, на корнях дерева. Руки и ноги были связаны. Кто-то осторожно тормошил ее, поднимал. Открыла глаза и снова увидела его лицо – красивое. Невероятно красивое лицо. Бледное, худощавое, с большими внимательными темными глазами, все его черты были настолько правильными и прекрасными, как будто это было не живое лицо, а нарисованное - какой-нибудь мечтательной юной художницей. «Он похож на эльфа». Таких длинных ресниц, такой гладкой и прямо светящейся кожи она никогда в жизни, ни у кого не видела. У него были длинные, прямые черные волосы, собранные сзади в хвост. Когда он повернулся, чтобы развязать ей ноги, она заметила, что хвост очень длинный, до талии. На нем была одежда из тонкой черной ткани, переливающейся разноцветными всполохами.
- Очнулась? – он улыбнулся ей. И она, как дура, улыбнулась в ответ. Тут же поняла, что все не так, не правильно. Но не успела даже пискнуть – он зажал ей рот рукой. Рука была гладкой и теплой. Он прислонился лбом к ее лбу, быстро зашептал что-то, обжигая кожу своим дыханием – она, как ни старалась, не могла разобрать, что он говорил.
- Ты не будешь кричать, что бы я ни делал. Молчи. – вот это она услышала. И почему-то кивнула. Он убрал руку с ее лица, предупредил: – Если закричишь, заткну рот.
И тогда он поднял ее, поставил на ноги. Босиком. Кроссовок не было. Левую ступню тут же пронзила острая боль, как иглой. Но она не закричала, просто задохнулась, поджала ногу. Завалилась назад, дернула руки – бесполезно, они были связанными. Она думала, что падает, но прямо за спиной оказался ствол дерева, покрытый изрезанной шершавыми бороздами корой . Он прижал ее к дереву, не давая упасть, поднял связанные запястья вверх. Вокруг дерева были намотаны веревки. Теперь «эльф» ловко и быстро обвязывал их узлами вокруг нее, совсем как паук оплетает паутиной свою жертву.
Она пыталась кричать. Все время – когда он поставил ее на ноги, прислонил к дереву, пока он связывал ее. Чем очевиднее было, что кричать не получится, он что-то сделал с ней, тем больше она пыталась. Не могла думать ни о чем другом. Молчание снаружи, но крики и агония внутри. Как будто приказы ее мозга не доходили до тела. Ее собственное тело не слушало ее, оно жило, дышало, и делало вид, что все нормально. Может быть, ужас и был на ее лице, она уже не знала, но звуков – не было никаких.