— Приехали, — сообщил таксист.
— Вы уверены, что это здесь? — уточнила Лида, не решаясь выходить из машины.
— Уверен. Вас подождать?
— Нет, спасибо.
Лида расплатилась, вышла. Направилась к одному из домов, сверяясь с адресом на бумажке. Вошла в обшарпанный подъезд, поднялась по лестнице, глядя на номера квартир, которые были не на каждой двери. Нашла нужную квартиру. Дверного звонка не было, на ее стук никто не отозвался.
Лида набрала номер на сотовом:
— Валентин, это Лида. Я приехала с документами, открой, пожалуйста.
Он ничего не ответил, просто отключился. Лида терпеливо ждала, прислушиваясь к тому, что происходит за закрытой дверью квартиры. Но там ничего не происходило.
— Ну, Вика, разыграла, — выдохнула Лида и собралась уходить.
Дверь открылась. На пороге стоял Валентин в свитере, спортивных штанах и тапочках. Было заметно, что он сильно болен.
Лида растерянно смотрела на него.
— Я документы привезла, — тихо сказала она.
Он некоторое время стоял в нерешительности, словно раздумывая, впустить ли ее, наконец, пробормотал:
— Заходи.
Лида вошла в квартиру, вслед за Валентином прошла в комнату и остановилась, ошеломленная. В комнате с ужасным ремонтом, точнее, с полным его отсутствием, у стены стояла кровать — единственная мебель.
Вдоль стен высились стопки книг и папок. На палке, закрепленной в углу между двумя стенами, на плечиках висели зачехленные костюмы. Под этой импровизированной вешалкой стояла большая раскрытая сумка с вещами. Правда, несмотря на отсутствие ремонта и мебели, в комнате было довольно чисто.
Валентин сел на кровать, сказал хрипло:
— Давай документы, — и раскашлялся.
Лида подала ему папку с документами. Пока Валентин просматривал и подписывал документы, недоуменно оглядывалась. По сравнению с этой убогостью ее темноватая квартирка казалась почти роскошной. На языке вертелось множество вопросов, но Лида не стала ничего спрашивать.
Валентин протянул ей папку.
— Собирайся, — сказала Лида. — Я вызываю такси. Тебе нельзя здесь оставаться.
— Никуда не поеду, — заявил он, сильно кашляя.
— Ты хотел на мне жениться, — напомнила Лида.
Валентин снял тапки, улегся, накрылся одеялом.
— Обязательно, — пообещал он. — Сначала поправлюсь.
— Здесь ты не поправишься.
— В первый раз, что ли.
Лида решительно подошла к большой сумке под вешалкой, порылась в ней, вынимая и разглядывая вещи, сложила все аккуратно, закрыла сумку. Нашла пакет, сунула в него тапки Валентина, из прихожей принесла туфли, поставила перед кроватью:
— Обувайся.
Сняла с вешалки зачехленный костюм, положила на кровать, набрала номер на сотовом:
— Такси?
Из такси Лида вышла все такая же решительная, целеустремленная, несла папку с документами, большую сумку и костюм в чехле. Валентин еле выбрался из машины, шел медленно, кутаясь в куртку, надетую поверх домашнего свитера.
Поднялись по лестнице. Лида поставила сумку, торопливо шарила в карманах в поисках ключей, зачехленный костюм и папка с документами мешали ей, она то и дело подхватывала их, чтобы не уронить.
Валентин прислонился к перилам, долго смотрел на огромную радостную морду коровы, нарисованную на двери.
— По-моему, у меня слишком высокая температура, галлюцинации какие-то, — сказал он задумчиво.
— Здесь действительно нарисована корова, — деловито ответила Лида, с трудом удерживая непослушный костюм.
— Да? Почему корова?
Лида нашла, наконец, ключи, открыла дверь, пояснила на ходу:
— Потому что я только корову умею рисовать. Пойдем.
В прихожей Валентин с интересом посмотрел на визитку с номером телефона, прикрепленную на зеркале.
— Кто-то очень важный в твоей жизни?
Лида быстро прошла в гостиную, ответила на ходу:
— Это телефон нашей участковой, Нонны Дмитриевны.
— Предусмотрительно, — одобрил он.
В гостиной Лида положила на диван костюм и папку и скрылась в спальне.
Валентин медленно вошел, сказал в открытую дверь:
— У тебя тут так интересно: корова, телефон участкового.
Он устало опустился на диван, разглядывая темноватую комнату с потертой мебелью, единственным ярким пятном в которой было буйство осенних красок на настенном календаре, открытом на месяце «Сентябрь».