Тем не менее, даже однократное использование вакцины СТИ-1 с высокой долей вероятности приводило к выработке у вакцинированного специфической резистентности (сопротивляемости организма), которая развивалась примерно у 60 % привитых к концу 3-й недели. Примерно с 3-го месяца, как отмечено выше, начиналось её постепенное понижение: через 4 месяца после прививки она наблюдалась у 40 % привитых, а через год — лишь у 10 %. Если человек проходил полный цикл вакцинации (из 3-х уколов), то показатели эти были несколько выше. Но нельзя не признать того, что даже однократная прививка существенно повышала возможности иммунной системы человека противостоять сибиреязвенной инфекции.
Отвечая на вопрос «следовало ли в 1979 г прививаться, или лучше было воздержаться?», следует высказаться однозначно: здоровому человеку лучше было бы привиться.
Почему все эти нюансы важны для нас? Дело заключается в том, что уже в 1960-х гг. в Советском Союзе появились исследования микробиолога Г. В. Дунаева, в которых предлагалось усовершенствовать методику сибиреязвенной вакцинации, отказавшись от чисто живых вакцин в пользу т. н. комбинированных. Это направление сулило серьёзный рост эффективности вакцины, т. е. формирование иммунитета быстрее и на более длительный срок, нежели в случае использования одной только живой вакцины. Кроме того, серьёзным достоинством новой вакцины должно было стать снижение токсических осложнений, которым были подвержены выздоравливающие после успешного применения СТИ-1 и тому подобных средств. Фактически, благодаря работам Дунаева в повестку дня встал вопрос о создании препаратов нового поколения, причём таких, какие принципиально не могли быть созданы в США (поскольку, повторюсь, там существовал запрет на создание живых вакцин, которые должны были входить в состав комбинированных.).
А теперь самое важное, ради чего автор написал это длинное отступление про СТИ-1. Созданием новой перспективной вакцины занимались военные учёные в Свердловске-19, воинской части, находившейся на территории Чкаловского района.
По мнению автора, это очень важная деталь, к которой мы в дальнейшем ещё не раз будем обращаться.
С 15 числа в Чкаловском районе началось массовое вакцинирование населения. Для этого в Свердловск из Тбилиси, из НИИ вакцин и сывороток, была доставлена ёмкость, содержавшая 5 литров СТИ-1. Распоряжение о доставке отдал генерал-майор медицинской службы Пётр Николаевич Бургасов, он же принял на себя все хлопоты, связанные с решением неизбежных формальностей.
Бургасов — один из героев этой истории, причём, в отличие от главного инфекциониста РСФСР Никифорова или первого секретаря Обкома КПСС Ельцина, фамилия этого человека и его истинная роль в произошедшем если не прямо оболганы, то сильно искажены. Пётр Николаевич Бургасов заслуживает того, чтобы сказать о нём несколько слов.
Родился Бургасов в январе 1915 г. в городе Тула, закончил с отличием ФЗУ, работал на Тульском оружейном заводе, в дальнейшем поступил во II медицинский институт в Москве, после его успешного окончания был принят в аспирантуру Всесоюзного института экспериментальной медицины (ВИЭМ). Там-то он и стал заниматься микробиологией, что поначалу ему очень не понравилось. Когда в декабре 1939 г началась советско-финская война, Пётр Николаевич добровольцем отправился на фронт военврачом III-го ранга, а после окончания боевых действий был демобилизован и возвращен обратно в аспирантуру ВИЭМа.
Во время Великой Отечественной войны Бургасов прошёл большой путь от начальника хирургического отделения эвакуационного госпиталя до начальника санитарно-эпидемиологического отдела фронта. Закончил войну в звании подполковника медицинской службы. Далее работал в центральном аппарате Министерства обороны СССР, занимался вопросами подготовки к ведению биологической войны. А в апреле 1950 г. Бургасов оказался переведён в Совет Министров, где стал работать под непосредственным началом Лаврентия Берия.
Чем он там занимался? Правильно, разработкой бактериологического оружия. Берия создавал не только атомную бомбу — он курировал вообще все работы и исследования по оружию массового поражения (ОМП). К видам такового относились, напомним, ядерное, химическое и бактериологическое. Бургасов получал материалы советской разведки по бактериологической тематике, оценивал их важность и давал рекомендации государственному руководству. Практически это выглядело следующим образом: он вёл два блокнота, в которые записывал полученные от Берия данные разведки и собственную оценку этой информации — что важно, что сомнительно или недостоверно, что надлежит сделать для проверки, какие разработки необходимо инициировать в Советском Союзе и т. п. Блокноты были идентичны по внешнему виду и содержанию, один из них предназначался для Сталина, другой — для Берия. С последним Бургасов встречался 3–4 раза в неделю для предметного обсуждения актуальной тематики по бактериологическому оружию.