Их режиссер Бублик привез вместе с миловидной женой-певицей. Этот подлец единственно, чем хорош был, режиссер, что в свою бытность часто радовал нас визитами в нашу Пустую чушь (так назывался поселок), визитами различных знаменитостей. То, глядишь, певец М. идет, полотенце повеся и рыкая "Славься, славься!", то иллюзионист Т. веселит всех фокусом исчезновения карманных жестакановских часов в ботинок Мити-Короеда, а то вдруг уже сидит на возвышенности наш знаменитый портретист Сапожников и рисует портрет водоема на фоне окружающей его окрестности. Странно, что эти умные люди не смогли до нас разглядеть гнилое нутрецо этого Бублика, странно!
А те двое были на первый взгляд самые простые длинноволосые парни. Но ведь недаром в народе говорится, что иная простота хуже воровства, хоть скромность и украшает человека. Один - повыше был такой, голубоглазый спортсмен. Другой - хлипше, чернявенький и более шустрый. Девчата наши, невесты, аж кругами заходили, когда увидели всю ловкость состязания молодых людей в настольный теннис. А ребята им нет чтобы какое-нибудь пошлое слово сказать или сделать пошлый зазывной жест. Нет! Скромно и достойно, видите ли, стучали они, мерзавцы, этим своим белым шариком. Пока не грянуло.
А как грянуло, так все сразу и закричали, что мы, дескать, сразу сообразили. А что там "сообразили" - и не чуяли даже, пока не разразился тот самый натуральный и настоящий свинский скандал, последствия которого неизгладимы, необратимы, печальны и постыдны - уж и дачи заколачиваются крест-накрест, и снуют всюду мелкие перекупщики, шурша осенним листом, плодовые деревья выкапываются, перевозятся, и нету бодрости на лицах, а есть одно усталое уныние, разочарование, страх.
Хотя, имея чуть голову, можно было бы и сразу догадаться. Ведь они даже ходили под ручку, не говоря уже о том, что явно, явно они сторонились наших девчат.
А те и рады, озорницы, подсмеяться. Заплели маленькому из головных волос косички, как у узбечки. Губы накрасили яркой помадой, а потом - ох уж эта семнадцатилетняя Настя Жестаканова! - потом взяли да и натянули силком на довольно его жирную не по комплекции его грудь пустой запасной бюстгальтер. Ну и хохоту было!
И мы все в тот момент тоже ошибочно веселились, хохотали, тоже сочтя эту довольно-таки пошлость относительно удачной шуткой. Веселились и хохотали, пока не грянуло.
Господи! Я это на всю жизнь запомню. Значит, расстановка сил была такая. Водоем. Эти двое на плотике-дощанике близ берега, девчата - подле, мы все сидим в кустах, а режиссера Бублика с миловидной женой-певицей где-то нету.
И лишь младшему навязали девочки на грудь это невинное женское украшение, как старший вдруг вскочил, побледнел, голубые глаза его потемнели, и он резким ударом боксера вдруг толкнул Настю прямо в солнечное сплетение, отчего ребенок, даже не ойкнув, бесшумно повалился на песок.
Мы все и замерли, разинув рты. А он, и секунды не медля, резко отпихнул дощаник, и парочка в мгновение ока очутилась на середине водоема, где принялась скверно и грязно браниться. Длинный свирепствовал, а маленький лишь что-то хныкал в ответ, но тоже матом. Он даже показал длинному язык, после чего тот, странно дернувшись, завопил: "Ах ты, шлюха!" И влепил маленькому пощечину. А тот тогда рухнул на колени и стал целовать своему товарищу его босые грязные ноги, полузакрытые набегающей волной.
Господи! Господи! Боже ты мой! А тот пнул его изо всех сил, и первый молодой человек, пронзительно вскрикнув, очутился в воде. Однако при этом нарушилось равновесие, и дощаник, крутанувшись, сбросил в воду и другого молодого человека. Оба они, не булькая, стали исчезать в пучине. Потом снова появились на поверхности, не умея, по-видимому, плавать, после чего, вновь не булькая, окончательно пошли на дно.
И наступила страшная тишина.
Мы все стояли как громом пораженные. Девчата наши сгрудились группой испуганных зверьков вокруг оживающей Насти, бабки и домработницы проснулись, заплакали грудные дети, залаяли собаки.
Первым пришел в себя полковник Жестаканов. С криком: "Я этих пидарей спасу для ответа перед судом народных заседателей", отличный этот пловец, неоднократный в молодости призер различных первенств, бросился в воду и надолго пропал. А вынырнув, долго отдыхал на песке, после чего, не говоря лишних слов, снова нырнул.
Однако ни повторное, ни последующие проныривания полковником Жестакановым акватории водоема никаких положительных результатов не дали. Полковник бормотал "да как же так", но они исчезли.
Догадались броситься к Бублику, виновнику, так сказать, "торжества". Но и тот исчез вместе с миловидной женой-певицей. На пустой их даче бродил сосновый ветер, играя тюлевыми шторами, опрокинутая чашка кофе валялась на ковре, залив своим содержимым номер какого-то явно не нашего глянцевого журнала, ярко-оранжевые цветы сиротливо никли в красивых керамических вазах, а Бублик и его миловидная жена-певица исчезли.