— Тогда все становится на свои места! – расхохотался приятель. - И все-все спят, и все видят малограмотные
сны, в которых участвуют все. Все лежат штабелями неизвестно где, как подохшие крокодилы, суки!.. И спят, и спят, и спят! И видят, и видят, и видят!..
— Глупость какая, - скривился я. - Какие-то подохшие крокодилы, чушь собачия, пакость, - все бормотал и
бормотал я в пустое пространство.
А набормотавшись вволю, и проснулся, в который раз лично убедившись в том, что люди весьма часто принимают свои дурацкие сны за действительность.
Я встал и, водя туманной головой, выпил чашечку кофе и съел два яйца всмятку, мазал хлеб скандинавским маслом... сыр "Виола"...
Утро, выдайся ясное, свежее! Карабкайся по зеленому стеклу, полосатая оса! Ветка липы, липни к стеклу, осыпанная мириадом мелких росяных бусинок! Птичка, пискни! Мир, будь чудо как хорош!
Усталый, но довольный, я лягу на пол. Я лежу на полу. Мир чудо как хорош! Я сплю, и не надо, не надо меня будить. Ради всего святого- не надо!.. Разве я не выполнил свой оброк? Разве мало вам этого утра, свежего, ясного, полосатой осы, ветки липы липнувшей, пискнувшей птички, росяных бусинок? Мало? Что ж, я не жадный и торговаться не стану. Так уж и быть - прибавлю еще развевающийся яркий флаг над высоким зданием. На фоне чистого синего неба он будет смотреться замечательно и произведет весьма богатое впечатление.
Спрашивается меня: Какой положительный идеал вы утверждаете?
Отвечается мной: Никакой. Сам факт существования человека на земле есть факт положительный, бессмысленный и бессмертный. А все остальное - от лукавых. Аллее! Финита! Капут!
……………………………………………………………………………………………………………..
Совершенное дерьмо этот отрывок, если честно сказать, но коли честно говорить, то что же, однако, делать, если Поп пишет без устали, как дурак, в течение двадцати лет и просто-напросто уже не умеет занять себя чем-либо другим?.. Да он и не пытался... Сладенькую себе жизнь устроил, потому что пишет - и доволен, а вот у него кое-чего отобрали, так он и зафырчал, котяра!.. Вернемся по этому случаю к двум нашим баранам, ведущим свой скучный и бессмысленный диалог в светлой комнате кадров Отдела, где на стенах портреты висят и где кадров Рабочая Смена неизбежно встречает привет... (Отдел кадров весьма незначительного предприятия, случай не распространенный, этого никогда не было, это - шутка, сатира, гипербола. А страшно-то, Боже мой! Как страшно и противно!..)
— ...к фамилиям мы позже вернемся. А сейчас хотелось бы прояснить, что за бизнес с помощью международного сионизма имеете вы в виду и, в частности, где это они у тебя живут, друг, Ивановы ли твои, Шапиро ли?.. Они где-нибудь живут или они нигде не живут? Ты подумай и отвечай. Но - подумай, потому что каша заваривается сложная, сам пойми и встань на мое место.
— А чего мне думать-то? - лупит он на меня телячьи свои зенки. - Ясно, что живут, а коли померли, то у них,
наверное, детки перед этим народились. А где живут – не мне знать. Может, это какой-нибудь хрен Иванов "Ессо" в Техасе держит или Шапиро хитрожопый туристов водит на Эйфелеву башню под ноги смотреть, а канадский хлебороб Иванов-Шапиро разбогател на поставках крупных партий зерна в СССР? Откуда мне знать, если я ничего не знаю?
— Значит, не знаете? - спросили вы, улыбаясь и потирая усталый рот. - А не могут ли они работать совсем в
другом Западном Месте? Вы понимаете, о чем мы говорим, или сделаете вид, что не понимаете?
— Если вы имеете в виду радиостанцию "Голос Америки", то это понятно любому порядочному человеку! -
вспыхнул он. - Но я вам все по-честному говорю, у меня нет секретов от родной страны, от ее партии и правительства. Я - патриот. Я, кстати, кандидат в члены... не чета вам товарищи меня проверяли, и ничего - сошло...
— Ой ли? Сошло ли? - не удержались мы ответить на оскорбление.
И тут он, нагло ухмыляясь, заговорил со мной сквозь зубы. Он, во-первых, спросил - читал ли я в свое время стихотворение Евтушенки "Наследники Сталина", тем самым явно намекая, что я и есть этот самый наследник. Затем он вообще распоясался и стал лапти плести, что сам он родом из Сибири, что папаша у него играл в футбол, а дедушка был учитель, но что, наоборот - двоюродный дедушка-белогвардеец в чине прапорщика сел на коня Игреньку и ускакал, опасаясь справедливого возмездия, в континентальный Китай.