— Только никаких приставаний. — говорю твердо, а у него черти в глазах пляшут.
— Ты сама еще будешь умолять меня дать облизать мой член. Или оседлать его.
— Пошел ты к черту, Макс.
— Знаешь, безумно заводят твои ругательства.
— Так, знаешь, я передумала и пойду спать. Ничего не выйдет, ты думать можешь только одним местом. — встаю и делаю ровно один шаг, как Макс резко толкает меня обратно на диван, и я чертовски неграциозно, а как мешок с камнями грохаюсь обратно. — Какого черты ты вытворяешь вообще? Кто дал тебе право трогать меня? — ору как ненормальная и что в этот момент делает этот козел редкостный? Он смеется, и я не могу просто так оставить это. Превращаюсь в фурию, резко встаю и начинаю колотит козла по груди, рукам, да везде куда попадется.
— Совсем страх потеряла? — наконец грубо говорит Макс, без признаков веселья в голосе и перехватывает мои руки. — Право трогать тебя дала мне ты сама, когда стала моей женой. И помни, что этот брак тебе нужен на много больше чем мне. Я легко могу найти другую. А вот у тебя проблемы куда серьезнее моих. — он злится и всем своим видом источает агрессию. Такого его я боюсь.
— Прости, я просто не в себе не много и не люблю, когда меня трогают без разрешения. — говорю и он наконец отпускает мои руки. Смотрит пронзительно так и обходя садится. Слышу звон и звук наливающийся жидкости в стакан.
— Тебе нужно к этому привыкнуть, малая. Я панирую тебя трогать часто. Целовать и откровенно лапать на людях. Все знают меня и понимают какой я. Будет странно если с тобой я буду вести себя иначе.
— Может как раз это и нужно? — наконец оборачиваюсь и Макс толкает один из бокалов и отпивает из своего. — Ну как бы якобы я смогла тебя изменить. Ради меня ты стал другим.
— Не родилась еще та, ради которой я смог бы измениться. — он смотрит на меня как на дуру безголовую, которая чушь городит. — Пей! — и я, взяв бокал делаю глоток. Горло обжигает, легкие горят и из глаз льются слезу. Твою ж мать.
— О боже, что это за дрянь такая? — кашляю и не могу остановиться.
— Этой дряни больше лет чем нам с тобой. Поэтому сделай еще глоток, станет легче. Если б знал, что ты так пьешь, то чай бы тебе принес по крепче. — издевается гад.
Чтоб не давать ему больше поводов надо мной глумится, делаю как он говорит. Приятнее не стало, но уже не так смертельно, как первый глоток, а дальше я даже стараюсь почувствовать вкус. Распробовать. Ну а потом меня уносит вовсе.
Глава 26
Макс
— Если бы я знал, что ты так легко напьешься и будешь такой податливой, давно напоил бы тебя. — говорю малой, которая уже вот в той кондиции, когда еще не блюешь, но контроля себя уже нет напрочь.
— А ты засранец каких свет не видал еще, — она сидит на диване и смотрит на меня, уложив голову на согнутые коленки, — иногда я тебя ненавижу, а иногда сама себя не понимаю. — она смотрит своими огромными глазами и будто думает о чем-то, чего сказать боится.
— Что еще ты испытываешь ко мне? — я откровенно издеваюсь, знаю, сейчас что-то выпытывать не честно, но кто говорил, что я играю по правилам.
— Рядом с тобой я смелее. — говорит прерывисто и делает еще глоток из своего стакана, который я отбираю и выпиваю сам. — Эй, это было мое. — возмущается малая и снова смотрит на меня. Клянусь она точно уже не раз объездила меня, просто стыдится, признаться.
— Скажи мне, как на счет разговора по душам? Типа говорить лишь правду. — она на мгновение задумывается, но я не свожу с нее глаз и не даю времени на отказ. — Или слабо? — она не понимает мой маневр или делает вид, что не понимает, но ведется и соглашается кивком головы.
— В чем суть? — спрашивает.
— Все просто. Вопрос на вопрос, по очереди. Врать нельзя. — поворачиваюсь к ней так, чтоб смотреть глаза в глаза, мы близко, очень близко друг к другу. Я не так пьян как она. Но разум не много плывет, и я замечаю, что она не так непривлекательна, как я твердил ей, да и сам себе. Да, Лиса не модель, но в ней прекрасна душа. Ее открытость и порядочность. Ее глаза и улыбка. И ее черт их дери, сиськи. Я так хочу их приласкать аж руки чешутся.
— Уступаешь девушке? — улыбается и садится ровнее.
— Неа, я разве похож на джентльмена? — она фыркает и ждет моего вопроса. — Почему ты не дала трахнуть себя моему конченому братцу? — этот вопрос меня реально волнует. Странная история.
— Тут все просто, — пожимает плечами, — я ни разу не чувствовала, что готова. Не было той искры, или урагана, при котором нет времени даже подумать, что происходит. Я не была уверена, что он именно тот, кого я хочу помнить всю жизнь.