Вениамин, с момента организации им агентства, находился в каком-то странном состоянии, его разум отказывался анализировать происходящее. Все его прошлые представления о мире изменились: если раньше он боролся с преступниками, посягавшими на социалистическую систему хозяйствования, то теперь он защищал неприкосновенность частной собственности и радовался появлению каждого нового частного предприятия. Если раньше он сажал уголовников в тюрьму, то теперь он сотрудничал с ними. Крушение прежних идеалов и правил жизни заодно разрывали цепи нравственных ограничений, сдерживающих животные инстинкты людей. Совесть Вениамина мирно спала, когда он раскручивал очередного бедолагу на выгодный ему договор по охране, после наезда на того Вениаминовых подельников-рэкетиров или когда он со своими агентами и бандитами избивали новых претендентов на уже завоеванные ими права «стричь стада здешних овец». Вениамин, временами, даже чувствовал себя непризнанным героем, боровшимся за справедливость. Его фирма защищала представителей нового сектора экономики не только от рэкетиров, воров и убийц, но и от завистливых обывателей, чья злоба проявлялась в разбитии стекол в машинах и квартирах или другой порчи имущества, написании оскорбительных надписей на дверях, забрасывания дохлых крыс и всякой дряни во дворы домов «новых русских». Его агенты, так он называл своих подручных, вылавливали этих мелких пакостников, и проводили с ними нравоучительные беседы, иногда, с применением силы. Главное оправдание его сотрудничества с бандитами он видел в том, что, благодаря достигнутым им договоренностям, существенно сократилось количество смертей от вооруженных столкновений в частном секторе. При этом он не мог посвящать родителей и Любу в свои дела, и его раздражало, что они не ценят, того на какие жертвы он пошел ради их благополучия. По его шкале ценностей он вынужден был опуститься на самое «дно» жизни, если судить по тому с какими негодяями и подонками ему приходится бороться, и с кем сотрудничать, хотя, он понимал, что и многие его прежние знакомые в теперешних условиях превратились в настоящих криминальных монстров. Его родители и Люба с дочерью были единственным, уцелевшим островком в его сознании, связанным со светлыми воспоминаниями, которые выдергивали его из водоворота не поддающихся нравственной оценке событий, и одурманивающего состояния вседозволенности. Эти короткие моменты прозрения происходили все реже, и его все более увлекал неодолимый, мутный и опасный поток полукриминальной деятельности, который подчинялся независящим от него обстоятельствам.
Также как в любом сообществе, среди бандитов были люди и были нелюди. Когда Вениамин вел переговоры с главарями банд о разделении кормушек, то один из них был категорически против их взаимовыгодного сотрудничества, но поскольку большинство проголосовало «за», то ему пришлось смириться, тем более что в то время у него в подчинении была небольшая группа бойцов. Глава этой группировки не производил впечатления дельного человека. Его все называли пиковым Валетом, из-за его подлого нрава, и, возможно из-за внешности. Этот невысокий, худощавый брюнет с зализанными волосами носил громадную золотую цепь на шее, золотые перстни на пальцах, просторный бордовый пиджак с черной майкой под ним и ботинки на платформе. Как впоследствии выяснилось, его слегка комичная внешность была обманчивой – на поверку, он оказался вполне успешным «бизнесменом», одновременно, садистом и насильником, который подбирал себе в помощники, таких же, как он, полных отморозков, и «сытно кормился» с притонов и борделей, бесцеремонно оттесняя бывших рэкетиров от их угодий. Мало кто из бандитов пытался противостоять ему, поскольку ходили слухи о его связях в милиции, и этот психопат, грабивший, насиловавший и издевавшийся над попавшими под его власть проститутками быстро захватил почти весь сектор интимных услуг в районе.