— Хорошо! — уверенно киваю я. — Думаю, я справлюсь! Сколько у меня есть времени, чтобы изучить документы? — уточняю я, получая толстую папку из рук Максима Александровича. Я рассчитываю, что инвесторы приедут к вечеру или на крайний случай после обеда, ведь тут нужно несколько часов как минимум, чтобы все бегло прочитать. Но мужчина шокирует меня еще больше, с насмешкой роняя фразу:
— Час!
— Час?! — выдыхаю я. — Да я даже половину не успею просмотреть!
— Тихонова! — вздыхает мужчина. — Я же сказал: ты либо идешь и читаешь, либо можешь уже прямо сейчас уходить, доказав мне, что просто тратишь свое и мое время!
— Ладно! — бурчу я и ухожу из кабинета.
Вот же самодовольный индюк!
***
Целый час я, примостившись возле секретарши в тихом уголке, не отрываю глаз от бумаг. Слишком много цифр, значений, переменных, графиков… Тут не то что школьница, студентка, выпускница – тут даже сам черт с Гарвардским дипломом ногу сломит.
— Тихонова, сюда! — командует Максим Александрович, выходя из кабинета.
— Что, уже? — подхватываюсь я, роняя бумаги. Быстро начинаю их собирать под недовольным взглядом босса.
— Уже! — коротко отвечает тот, когда я выпрямляюсь. — Пошли!
Мы выходим в тот самый длинный коридор, которым я сюда дошла, и поднимаемся на лифте еще на пять этажей. Все это время Максим Александрович молчит, уверенно глядя перед собой, а я нервно покусываю губы и тереблю край блузки.
— Успокойся, Тихонова. Никто тебя не съест. По крайней мере, до конца встречи.
— Очень обнадеживает! — тяну я тихо, а мужчина хмыкает.
Мы выходим на нужном этаже и заворачиваем за угол в огромный холл. Точно такой же, как в офисе, но здесь нет ни единого человека.
— Нам сюда! — инструктирует босс и заводит меня в зал, во главе которого стоит величественный деревянный стол и по периметру стулья с большими спинками.
— А где же инвесторы? — оглядываюсь я.
— Сейчас придут.
И правда, как только Максим Александрович произносит эту фразу, за дверью слышатся голоса. Много мужских и один женский. Узнаю в нем секретаршу.
— Проходите, господа! Мы вас уже заждались!
В зал входят пятеро мужчин разного возраста, поочередно здороваясь с Максимом Александровичем, кивают мне и рассаживаются по местам.
— Что ж, я рад вас приветствовать у себя! Чувствуйте себя как дома! — громко говорит босс, меняя лицо с сердитого на добродушное, отчего я открываю рот.
Надо же, прям мастер перевоплощений! Впервые вижу улыбку на лице Вишневского, и, судя по выражению лица секретарши, она тоже.
— Леночка, принеси нам кофе и воды, пожалуйста.
Девушка хлопает глазами, а потом кивает и быстро исчезает за дверью.
— Ну что ж, а мы, пожалуй, начнем! Представлю вам свою помощницу — Василису. Она и покажет нам сейчас все на экране, пока я расскажу о продукте…
Конференция начинается, и я выпадаю из жизни на несколько часов. Я листаю слайды, показываю нужные графики, разношу документы и рассказываю о целесообразности вклада в наш продукт. Все настолько выматывает, что под конец я не чувствую ног, а в голове шумит так, словно я сейчас упаду в обморок.
— Спасибо вам, Максим Александрович, и вам, Василиса. Вы все очень хорошо объяснили, и, думаю, мы примем положительно решение. Нам все очень понравилось! — с сильным акцентом говорит самый главный из делегации, пожилой мужчина с бородкой.
— И вам спасибо! Буду ждать вашего решения, — улыбается босс, и его лицо снова становится очень красивым. Надо же, как угрюмость может портить внешность.
Мужчины уходят, а я устало падаю на ближайший стул и кладу голову на стол.
Боги, как же я устала…
По правде сказать, мне сейчас не хочется ничего. Ни зарплаты, ни работы, ни чертового босса с надменной миной.
Закрываю глаза, представляя теплую кровать в квартире Нины Михайловны, горячий суп и чай с бубликами, и, кажется, засыпаю. Так как просыпаюсь от прикосновения к плечу.
— Василиса? — зовет меня Максим Александрович впервые по имени.
Открываю глаза и сонно смотрю на удивленного мужчину.
Ну все, сейчас мне прилетит за то, что уснула. Как он сказал, эта работа для школьников, а я вымоталась, будто мешки разгружала. Так что сейчас сто процентов выгонит.
Но, к моему удивлению, мужчина мягко усмехается и говорит:
— Можете быть свободны, Тихонова. Вы хорошо поработали.
Оу, значит, работы мне все равно не видать, пусть даже мужчина и не сердится сейчас за мой послеобеденный сон.