Контрнаступление Красной Армии также наводило на размышления - да, Енаи не был искушен в искусстве ведения сухопутной войны, но его квалификации хватило на то, чтобы понять то, что блицкриг закончился. В сочетании с успешным перебазированием русскими промышленности на восток это значило одно - теперь исход войны будет решен не блицкригом, но затяжной войной. Нет, конечно, это совершенно не означало автоматически поражение Германии - в конце концов, Третий Рейх имел в своем распоряжении ресурсную базу практически всей континентальной Европы, лучшую в мире сухопутную армию, великолепные ВВС, сильный флот - но даже исход войны в России ныне отнюдь не был столь однозначен, как еще полгода назад. Для того, чтобы делать правильные выводы, надо было внимательно отслеживать ситуацию, ибо будущее создается сегодня.
Тогда, ранней весной 1942 года, адмирал счел возможным сделать свой ход - в той обстановке равновесия сил это вполне могло увенчаться успехом. Русские сумели сорвать блицкриг, начав затяжную войну, в долгосрочной перспективе невыгодную ни России, ни Германии - в этой ситуации предложение раздела 'британского наследства' объективно было выгодно и России, и Германии, и Японии. Енаи изрядно потрудился, формулируя свои предложения - и в конце концов, смог изложить вариант, в принципе устраивавший всех. Согласно этому варианту Германия получала Европу, Средний Восток и Африку; Советский Союз - Ближний Восток и Британскую Индию, с возможностью расширения советской зоны влияния на Балканах, включающей в себя черноморские проливы; Империя Восходящего Солнца - Дальний Восток, дополненный Цейлоном (примерно соответствует РеИ, насколько мне известно В.Т.). Такой раздел Евразии и Африки позволял и удовлетворить экономические и геополитические аппетиты всех трех Империй, и минимизировать вероятность конфликтов между ними, поскольку у них практически не оставалось серьезных пересечений интересов. Кроме того, начинал работать фактор 'переваривания' новых территорий, на что у всех участников раздела, по самым оптимистичным оценкам, должно было уйти не меньше сотни лет. Господин Сталин отнесся к сделанному предложению довольно благосклонно (примерно соответствует РеИ, насколько мне известно В.Т.) - благо, все приличия были неукоснительно соблюдены, предложения были проведены по каналам МИД, другое дело, каких трудов стоило Енаи и его сподвижникам добиться согласия армейцев на реализацию этого варианта - но все испортила непробиваемая русофобия Гитлера, подкрепленная категорическим несогласием значительной части промышленно-финансовых кругов, точнее, пробританской группировки.
Ну, а после событий второй половины 1942 года - первой половины 1943 года о реализации этого варианта речи быть уже не могло, это адмирал прекрасно понимал. Можно было только пытаться реализовать какие-то варианты договоренностей России и Японии - проблема была в том, что тут пересечения интересов были на каждом шагу. Так, русским были необходимы Курилы в качестве стратегического барьера, отделяющего их тихоокеанские владения от возможной агрессии, а, также, в качестве связующего звена, обеспечивающего стратегическую связность русского Дальнего Востока - но, Курилы были необходимы и стране Ямато, в качестве одного из важнейших районов рыболовства и северного форпоста Империи. Русским был нужен Сахалин, как единственный возможный для них источник нефти на Дальнем Востоке и важный район рыболовства - но, в таком же качестве он был нужен и японцам, с той разницей, что для них он не был единственным источником нефти. И, колоссальным 'яблоком раздора' в отношениях двух Империй была Маньчжурия - изначально для русских она была естественной продовольственной базой их дальневосточных владений, после того, как японцы вложили огромные средства в промышленность и сельское хозяйство Маньчжурии, она стала для них ценнейшим призом, способным окупить даже тяжелую войну; Япония же, ни при каких обстоятельствах не могла добровольно отдать вторую, после Метрополии, промышленно-продовольственную базу Империи. Подготовленная сторонниками договоренности с СССР миссия принца Коноэ, имевшая целью достижение долгосрочного соглашения с Россией, гарантирующего его нейтралитет ценой пакета частных уступок со стороны Японии, была отвергнута Сталиным, отказавшимся принять принца Коноэ в качестве специального посланника Тэнно (в РеИ такая попытка предпринималась японцами дважды - в 1943 и 1945 годах; оба раза Сталин отказался принять Коноэ. В.Т.).
Таким образом, и адмирал Енаи, и его сторонники в руководстве Флота, и здравомыслящая часть придворной аристократии, и неохотно признающая их правоту часть генералитета оказались в стратегическом тупике, выхода из которого не просматривалось. Экономическая мощь США медленно, но верно переламывала ход войны - и ни таланты флотоводцев Империи, ни беспримерная доблесть ее моряков не могли предотвратить поражение. Не удавалось даже обеспечить нейтралитет СССР - хотя, Енаи прекрасно понимал то, что это лишь отсрочит крах Империи, но не предотвратит его. Единственной возможностью хоть как-то уравнять шансы был союз с русскими и их новыми вассалами-немцами.
Енаи мысленно улыбнулся - еще год назад представить себе такое можно было, разве что допившись до алкогольных галлюцинаций.
Но сейчас надо было обеспечить Империи в целом и клану Сацума, в частности, наилучшие стартовые условия для будущих переговоров. Енаи был полностью согласен со своими армейскими оппонентами в одном - переговоры, неважно, с русскими или американцами, сможет вести только доказавшая свою силу Япония; если же Империя будет разгромлена, ей просто продиктуют условия капитуляции - и на этом все кончится навсегда, или, в самом лучшем случае, надолго.
Сделать это можно было только одним способом - доказав делом силу Императорского Флота, его способность если не выиграть сражение у сильнейшего врага, так хотя бы свести его вничью, что уже было немало. Но, в этом случае, было невозможно обойтись без современных вооружений - а закупить их было возможно только у русских. Таким образом, дальнейший торг был возможен только в частностях - надо было или соглашаться на условия 'Иванова', или констатировать неизбежность разгрома Флота американцами, поскольку Енаи было очевидно, что при таком количественном и качественном превосходстве, которое американцы будут иметь к началу битвы за Марианские острова, вопросы заключаются лишь в том, будут ли уничтожены только гарнизоны, дислоцированные на Марианах, вкупе с палубной авиацией Мобильного Флота, или же к списку потерь Империи добавятся еще и корабли Мобильного Флота; и, какими будут потери американской палубной авиации и десантников - умеренными или умеренно тяжелыми?
Еще одной важной текущей задачей адмирал считал сбор максимально возможного объема информации о командовании советского флота. Характеристики кораблей и самолетов, их количество и качество были очень важны в современной войне - но, при сопоставимых количестве и качестве техники у противников все решало качество людей, управлявших этой техникой. И, очень важно было качество адмиралов - Мицумаса-сан был целиком и полностью согласен с Наполеоном в том, что 'Стадо баранов под командованием льва победит стаю львов под командованием барана'.
Будучи воспитан в британской традиции, перенятой Императорским Флотом, Енаи привык оценивать адмиралов, своих и чужих, в системе 'каре тузов' (в свое время было принято считать успехи лучшего адмирала всех времен и народов, Горацио Нельсона, следствием его личных качеств - т.н. 'каре тузов', которые делали флотоводца гением. Первый туз - качества яркого лидера, способного завоевать преданность подчиненных, вплоть до того, что они добровольно пойдут за своим адмиралом на смерть. Второй туз - наличие нестандартного мышления, не просто высокий интеллект, но, искра гения. Третий туз - способность и готовность выслушать подчиненных, учесть их мнение в своих расчетах. Четвертый туз - агрессивный, наступательный характер. В.Т.).
С точной информацией было плохо - основным ее источником были немцы, активно воевавшие с русскими, но, кое-какие выводы можно было сделать.