Этот план был не просто авантюрой - а, авантюрой в кубе. Да, исполнители, судя по всему, не понимали, чем может закончиться их бросок к власти. Да, та - и, очень немалая - часть генералитета, которая согласилась молча наблюдать за тем, как молодые офицеры расчищают клану Тесю путь к доминированию в Японии, тоже не вполне понимала, какие неприятности это может повлечь. Но это никоим образом не отменяло этих последствий - и, часть генералитета это понимала. Система власти в Японии, со времени победы революции Мэйдзи, была выстроена на равновесии победителей в гражданской войне, кланов Тесю и Сацума, объединившихся против поддерживавших сегунат самурайских кланов северной Японии - но, это не отменяло их многовековой вражды, выросшей в борьбе за доминирование в юго-западной Японии. Равно и придворная аристократия, за века сегунатов лишившаяся реальной власти, после революции Мэйдзи получила ее, став посредником и, иногда, арбитром, в спорах между кланами. Да и, императорская фамилия, на протяжении веков бывшая не более чем символом, обрела реальные возможности.
Выводы были очевидны - Сацума будут драться насмерть, не останавливаясь ни перед чем, поскольку ничего хуже поражения с ними случиться не может (согласно самурайским традициям проигравших вырезали начисто). Придворная аристократия, совместно с императорской фамилией, сделают все возможное, чтобы сохранить существующую систему - а, с учетом их влияния на микадо, могли они не так уж мало.
Таким образом, в результате авантюры экстремистов, молчаливо одобренной большей частью руководства клана Тесю, Япония оказалась на грани гражданской войны - руководство Флота, оценившее происходившее, ввело тяжелые корабли в Токийскую бухту и высадило на берег морских пехотинцев; куратор спецслужб Флота адмирал Енаи подготовил похищение императора из дворца. Не хватало совсем немногого, для начала войны между Армией и Флотом. Отступить, 'потеряв лицо', не могла позволить себе ни одна из сторон.
В этой ситуации маркиз Кидо сумел сделать почти невозможное - для начала он сумел договориться с руководством Тесю и Сацума о негласном перемирии, что дало время для дальнейших переговоров; затем, он сумел достичь приемлемого для старых врагов соглашения, позволявшего им отступить на исходные позиции, не 'потеряв лица'; завершающим аккордом этой блестящей дипломатической операции стал личный приказ Тэнно мятежникам капитулировать.
Таков был этот человек - аристократ и патриот Японии, умнейший человек, один из очень немногих, имевших значительное влияние на императора Хирохито. Интересный факт: в мире 'Рассвета', когда маркиз находился в заключении, осужденный Токийским трибуналом, он продолжал давать советы микадо - конечно, через третьих лиц. В мире 'Рассвета' именно он сыграл значительную роль в отставке кабинета Тодзио в 1944, после поражения в битве при Марианских островах - и, именно он, сыграл очень большую роль в том, что японское руководство предпочло капитуляцию стратегии 'битвы до конца'.
Если бы СССР удалось договориться с маркизом, он был бы крайне полезен в качестве переговорщика, выстраивающего систему отношений между Советским Союзом и японскими кланами, готовыми признать доминирование СССР.
Эта парочка, принц и маркиз, стала признанными руководителями группировки 'молодых аристократов', заявившей о себе в 20-е годы.
Эта группировка, будучи изначально наследниками группировки японских атлантистов, руководимых принцем Сайондзи, постепенно эволюционировала к позиции сторонников автократических реформ. Понимая ограниченность возможностей самой Японии, они, в большинстве своем, с интересом относились к идеям генерала фон Хаусхофера о евразийском союзе Германии, России/СССР и Японии, нацеленном на совместном доминировании в Евразии, в противовес англосаксонским державам.
- Это было в мире 'Рассвета' - подумал Сталин - там Кидо немало поспособствовал получению Коноэ одобрения императора на посылку его специальным послом ко мне. Здесь, когда мы находимся в шаге от того, чтобы частично реализовать идеи Хаусхофера о советско-германском союзе - правда, в немного ином соотношении сил в этом союзе - возможно, вскоре мы сможем начать готовить почву и для советско-германско-японского союза. Хаусхофер будет незаменим в этом деле - но, и без Кидо тут будет не обойтись.
-И, наконец, самая интересная для СССР фигура среди японской элиты - адмирал Мицумаса Енаи. Профессиональный разведчик, глубокий знаток России, сумевший найти общий язык с русскими военными во время его пребывания в Петрограде, в 1915-17 годах, что было совсем непростым делом. Сталин мог оценить значение того, что сумел сделать Енаи - если идея союза с Германией была весьма популярна среди русского офицерского корпуса, и, ввиду отсутствия мало-мальски серьезного пересечения интересов двух континентальных Империй, и, ввиду близости военных культур России и Германии; то, к Японии русское офицерство, даже после проигранной войны, относилось с изрядной иронией, отлично понимая, что война была проиграна, в первую очередь, из-за серии грубейших ошибок военно-политического руководства, а, вовсе не потому, что японцы были непреодолимо сильны. В этих условиях, суметь заинтересовать серьезных людей в военном ведомстве и Генеральном Штабе Российской Империи, идеей русско-японского союза против Англии и США было сродни подвигу.
Но этим достижения адмирала далеко не исчерпывались. В 20-е - 30-е годы адмирал работал как проклятый, меняя штабные и строевые должности, занимаясь техникой и боевой подготовкой - чтобы подготовить Императорский Флот к будущей войне. Параллельно он неустанно работал по основной специальности, совмещая теневую дипломатию с созданием агентуры влияния.
Но и это было не все - адмирал проявил себя искусным стратегом, прекрасно знающим разницу между желаниями японской элиты и реальными возможностями Империи Восходящего Солнца. В середине 30-х годов он выступал за ограничение японской экспансии Китаем, объясняя всем, готовым его выслушать, что выбор северного и южного направлений экспансии закончатся для Японии войной с СССР, США и Великобританией - война же на два или три фронта неизбежно приведет Империю к катастрофе. И он не только так говорил - он делал все от него зависящее, в бытность премьер-министром, в 1940 году, чтобы ограничить экспансию на юге взятием под контроль оставшихся бесхозными колоний, Французского Индокитая и Голландской Ост-Индии; в этом случае, у Японии оставался шанс избежать большой войны.
Кроме этого, именно Енаи стоял за протаскиванием весной 1942 года через МИД Японии предложением посредничества в заключении сепаратного мира между СССР и Третьим Рейхом, сделанным Сталину - японский МИД в этой истории был не более, чем благопристойной ширмой, в действительности предложение исходило от высшего руководства Императорского Флота.
- Понятное дело, Енаи в этой истории преследовал интересы Японии - единственной возможностью избежать краха Империи после того, как Япония начала воевать на два фронта, с Китаем и союзниками, а Советский Союз сорвал блицкриг, было изменение стратегического баланса между 'Осью' и антигитлеровской коалицией - подумал Сталин - но, каков талант стратега, черт его побери! Суметь точно просчитать все, не имея полной информации о военно-промышленных и военных потенциалах сторон, суметь найти вариант раздела 'британского наследства', способный устроить и нас, и немцев, и самих японцев - это под силу считанным по пальцам одной руки специалистам в любой из великих держав.
В мире 'Рассвета' Енаи же добился согласия высшего руководства Флота на обе готовившиеся миссии Коноэ в Советский Союз.
Что еще можно добавить к портрету адмирала, кроме того, уже сказано - потомственный самурай из старого рода, безусловный патриот своей страны и человек чести, считавший своим долгом и выгораживать на Токийском процессе, случившимся в мире 'Рассвета', своих личных врагов, и, в последние годы жизни заниматься социальной реабилитацией офицеров флота, помогая людям, зачастую потерявшим все, найти свое место в новой жизни; и, кстати, человек, даже краешком не причастный к военным преступлениям.
- Нет, - подумал Сталин, вспомнив иные прочитанные им работы, статьи и книги, оказавшиеся на компьютерах членов экипажа 'Воронежа' - другом России Енаи не был - а, вот честным союзником, понимающим действительное положение дел, учитывающим наши интересы, готовым договариваться и добросовестно соблюдать заключенные соглашения, адмирал был готов стать в мире 'Рассвета' - и, есть мнение, товарищи, готов стать здесь. Конечно, к соглашению, наиболее полно учитывающему наши интересы, и его, и других вождей Сацума, надо будет вдумчиво, очень аккуратно, подводить. Но это возможно - в отличие от Тодзио, Койсо, других руководителей клана Тесю, являющихся своеобразными 'романтиками милитаризма', искренне считающими, что опираясь на военную силу, можно завоевать весь мир, адмирал Енаи - стопроцентный прагматик, патентованный реалист. Что же, мы, товарищи, тоже не Троцкий с ранним Бухариным, собиравшиеся устроить мировую революцию - мы, молчаливо признаем справедливым мнение Грамши, высказанное в мире 'Рассвета', о гегемонии; в смысле, что гегемония держится на силе и согласии. Сила у нас есть - сейчас надо будет ее толково применить в нужном месте, в нужное время; что же касается согласия, тут не надо изобретать велосипед - надо, так же, как и с немцами, испанцами, Папой предложить больше, чем смогут предложить англосаксы. Само собой, не в ущерб себе - но, и, не обирая партнера до нитки. Вообще, взаимная выгода, не одноразовая, а долгосрочная - лучший фундамент серьезного союза.