Чудовищная рыба — единственное описание, какое сумел дать его утомленный мозг, — чудовищная черная рыба поднялась из глубин и повисла над его головой, угрожая проглотить то, что от него осталось. Питту было все равно: пусть. Море дало ему любовь только затем, чтобы отобрать ее, увлечь в свои пучины.
Что-то схватило его за руки и прочно держало. Почти без чувств от усталости, он посмотрел вверх. С чудовищной рыбы на него смотрели какие-то искаженные лица, его обнаженное израненное тело осторожно подняли и закутали в одеяло. Одно из лиц отделилось от остальных и приблизилось к Питту.
— Боже! — в ужасе сказал Кроухейвен. — Что с вами?
Питт хотел ответить, но подавился и закашлялся, выплескивая на одеяло морскую воду и рвоту. Он хрипло прошептал:
— Вы… "Старбак"… вы подняли лодку?
— Кроухейвену везет, — терпеливо ответил тот. — Ракета с "Монитора" взорвалась на противоположной стороне подводной горы, и это частично защитило нас от подводных ударных волн. А сотрясения оказалось достаточно, чтобы высвободить днище "Старбака". Конечно, наверху не понравится то, что я сделал с подводной лодкой. Левый винт полностью срезан, а правый похож на крендель.
Питт приподнял голову. Джордино и Адриана тоже на борту, тоже закутаны в толстые белые шерстяные одеяла. Флотские. Один из моряков обрабатывал руку Джордино.
— Девушка… здесь должна быть еще одна девушка…
Кроухейвен возвышался над Питтом.
— Успокойтесь, майор. Если она здесь, мы ее найдем.
Питт закашлялся и лег. Он чувствовал себя измученным и обессиленным. В голове была пустота, на него наползал черный туман.
Люди Кроухейвена искали бесконечно, но не нашли ни следа Саммер. Тайны Каноли были погребены навсегда.
Эпилог
На мыс Каена надвигался прилив, прибой накрывал песок, касаясь подножий нависающих утесов. Когда очередная волна отступала, снова показывался чистый, промытый приливом песок, и маленькие крабы начинали рыть новые гнезда в слежавшихся песчинках.
Питт стоял на одном из утесов и смотрел на беспокойную воду. Он стоял долго. Прилив достиг высшей точки и начал отступать. Здесь все началось, думал Питт. И здесь для него все кончится. Но он знал: есть такое, что вечно остается в сердце человека, пока оно бьется.
Над головой на широко расправленных крыльях лениво проплыл альбатрос. Потом, словно чуя опасность, повернул и полетел на север. Питт смотрел вслед крупной черно-белой птице, пока она не превратилась в черную точку и не исчезла наконец в голубом небе.
Он чувствовал аромат красного жасмина, цветки которого держал в руке, откуда-то из-за горизонта тихий голос словно произнес: "А ка макани хема па". Слова принес легкий ветер со стороны океана.
Питт внимательно прислушивался, но больше ничего не услышал. Он несколько мгновений смотрел на букет, потом бросил его в море и стал смотреть, как прибой накатил на цветы красного жасмина и разбросал их по пенному песку.
Отворачиваясь от моря, Питт испытывал огромное облегчение. Когда его "Кобра" запрыгала по пыльной дороге, он начал насвистывать. Тонкое облако пыли медленно оседало на пустой пляж.