Питт перевернулся и налетел на большой каменный выступ, покрытый густой морской растительностью. Зеленая слизь выпачкала руки, а в бок влажного резинового костюма вонзилась колония раковин с острыми краями. На мгновение Питта прижало к камню, потом непредсказуемый каприз течения швырнул его назад. Он почувствовал, как что-то схватило его ногу. Это была рука Джордино. Он обхватил ногу Питта под самым пахом и держал с силой гидравлических тисков.
Питт посмотрел в маску Джордино; он готов был поклясться, что один карий глаз подмигнул. Общий вес двух тел уже ослабил силу течения, и, что еще важнее, хватка Джордино не давала им разъединиться в этом стремительном путешествии с ураганом взрывающегося песка и водорослей.
Питт услышал глухой шум. Это баллоны с воздухом, ударяясь о камни, издавали странный звук, напоминавший колокольный звон. Он опрокинулся на спину и на мгновение луч фонарика ударил вверх, отразившись от поверхности. Питт потянулся, словно хотел коснуться этой поверхности, но понял, что глаза обманывают его. Опомнился и успел вовремя поднять руку и защититься от удара о поросший ракушками камень.
В эти мгновения его спасла толщина резинового гидрокостюма. Но он все же пострадал. Острый край листа распорол толстую резину и нейлоновую прокладку под ней, Питт ощутил резкую боль, и воду вокруг его руки окрасила кровь. Маску сорвало, клубящийся песок вторгся в глаза и ноздри и обжег слизистые оболочки. Питт пытался выдохнуть через нос, чтобы очистить его от песка, но умудрился только усилить раздражение. Глаза жгло от совместного действия песка и соленой воды; внезапно сомкнувшиеся веки погрузили сознание в крутящуюся черноту.
Потом он головой ударился о низкую скалу, в сознании яркой радугой взорвался фейерверк, и все застыло.
Джордино почувствовал, что тело Питта обмякло и тонет; фонарик выпал из разжавшейся руки на дно. Джордино посветил Питту в лицо и увидел, что тот потерял сознание. Убедившись, что мундштук по-прежнему зажат у Питта в зубах, он обхватил Питта и потащил за собой.
Под ним проходила полоска песка с мелкими камешками; Джордино забил ногами, пытаясь затормозить. Оба ласта у него сорвало, подошвы и лодыжки он ободрал. Он с такой силой стиснул мундштук зубами, что прокусил резину, и зарылся окровавленными ногами в песок. Это решение было рождено отчаянием, но оно не помогло. Ноги лишь прорыли две бороздки в морском дне, потом потеряли опору и высвободились.
Неожиданно, как кошка, которой надоело играть с мышью, коварное подводное течение выбросило их из основного потока и ушло. Джордино протянул руку и ухватился за водоросли, втащив бесчувственную ношу в небольшое, похожее на кратер углубление дна. Здесь он расслабился и стал опускаться в спокойной воде, позволяя Питту медленно опускаться рядом с ним.
В оперативном бункере в Перл-Харборе царила тишина. Пишущие машинки молчали; компьютеры тоже бездействовали, колеса их магнитных лент смотрели, как круглые немигающие глаза. Половина сотрудников собралась у радиоцентра; мужчины задумчиво курили и молчали, женщины нервно разливали кофе, бледные и осунувшиеся. Все ощущали напряжение, тяжелую атмосферу, которая действовала на нервы. Денвер и Хантер сидели по обе стороны от радиста, усталыми, покрасневшими глазами глядя друг на друга.
Денвер достал из нагрудного кармана небольшой пластиковый флакон и принялся катать его по столу туда-сюда. Хантер несколько мгновений смотрел на него, потом вопросительно поднял брови.
— Что это?
Денвер протянул флакон.
— Питт дал для анализа. Это было в шприце.
— Его дал вам Питт? — не успокоился Хантер. — А что в нем?
— DG-10, — коротко ответил Денвер. — Один из самых смертоносных ядов. Чрезвычайно трудно определяемый. Дает картину смерти от инфаркта.
— Но что Питт с ним делал?
Денвер пожал плечами.
— Не знаю. Он был очень уклончив. Сказал, что потом мы узнаем.
В глазах Хантера было отсутствующее выражение.
— Загадка. Этот человек — сплошная чертова загадка...
— Адмирал, звонят!
Офицер протянул Хантеру трубку.
— Кто это?
Офицер на мгновение отвел взгляд, потом нерешительно сказал:
— Это Алоха Вилли, ночной диск-жокей радиостанции ПОПО.
У Хантера отвисла челюсть.
— Что это значит? Я не желаю разговаривать с проклятым диск-жокеем! Как он попал на мою закрытую линию?
Офицеру было на редкость неловко.
— Он сказал, что это срочно, сэр. И еще просил передать загадку: «Черная птица вернулась на гнездо». Сказал, что, если вы разгадаете, получите приз.
— Что за вздор?! — взорвался Хантер. — Передайте этому придурку... — Неожиданно он замолчал, глаза округлились. — Господи, Кроухейвен!
Он схватил трубку и быстро заговорил с собеседником на другом конце линии. Потом отдал трубку ошеломленному офицеру и повернулся к Денверу.
— Кроухейвен вышел в эфир на волне радиостанции Гонолулу.
Лицо Денвера выражало полное недоумение.
— Не понимаю.
— Он гений. Настоящий гений, — взволнованно сказал Хантер. — Дельфи никогда не додумался бы прослушивать коммерческие радиостанции, тем более рок-программу. Никто, кроме нескольких подростков, не слушает радио в такую рань. — Он повернулся к радисту. — Переключитесь на волну 1250.
Вначале на бетонные стены обрушилась громкая музыка, от которой у всех в бункере заболели уши. Потом, прежде чем собравшиеся у радиоприемника сотрудники центра преодолели начальный шок, высокий голос начал сыпать словами, словно из пулемета:
— Привет, ранние пташки! Алоха Вилли с сорока лучшими рок-мелодиями на тропических радиоволнах для вас, музыкальные фанаты. Сейчас три тридцать. Ну, парни, готовы? Приклейтесь ушами к транзисторам и слушайте последнюю запись Папаши и его Банды. Давай, Папаша!
Радист в бункере нажал кнопку передачи и вошел в программу.
— Папаша вызывает Банду. Мы слушаем. Прием.
— Говорит Банда. Папаша, как слышите? Прием.
Денвер вскочил.
— Это Кроухейвен! Он говорит со «Старбака».
— Мы вас слышим, Банда. Прием.
— Передаем последний счет. Гости: одна пробежка, одно попадание, три мимо. Хозяева: без пробежек, три попадания, четыре мимо.
Хантер не отрываясь смотрел на микрофон.
Шифр для потерь. Кроухейвен захватил субмарину, но это стоило ему одного убитого и трех раненых.
— Результат получен, Банда, — произнес радист. — Поздравляем команду гостей с победой. Когда сможете покинуть стадион?
Ответ пришел без промедления:
— Душевые работают на полную мощность, раздевалка опустеет через час. Погрузимся в автобус и покинем стадион в 4:00.
Денвер кулаком ударил по столу, и на его лице появилась ангельская улыбка.
— Генератор подает пар на турбины, и через час носовой торпедный отсек будет осушен. Слава богу, они опережают график.
Хантер протянул руку и взял у радиста микрофон.
— Банда, говорит Папаша. Где Малыш?
— Малыш с приятелем отправились на поиски золотых копей. С тех пор ни слуху ни духу. Полагаем, они заблудились в пустыне и остались без воды.
Хантер молча опустил микрофон. Переводить не было необходимости. И так все было ясно.
— Последний выпуск спортивных новостей в 5:00, — продолжал голос Кроухейвена. — Банда, конец передачи.
Не попустив ни такта, сразу вмешался Алоха Вилли:
— Это снова я, парни. Номер двенадцать в нашем списке: «Эвери Энсон Пэте» исполняет «Последнее подражание Великому Бикини...»
Радист выключил микрофон.
— Это все, сэр, до 5:00.
Адмирал Хантер медленно отошел и тяжело опустился в кресло. Он тупо смотрел в стену.