- Где Егор? - грозно поинтересовался гость, залетая в квартиру.
Маленькие пальчики, вцепившиеся мне в ногу, сжались сильнее, а я задрала подбородок и, тяжело дыша, выпалила:
- Я тебе его не отдам!
- Дочь... - папа продолжал говорить, но я не собиралась сейчас слушать его пьяные бредни.
Гость же прошел из темного коридора и появился на пороге кухни. Высокий парень спортивного телосложения был всего года на три старше меня и на роль кого-то из старших Акимовых не годился. Отца Егорки я знала в лицо, а брату было уже за тридцать. Но дело было не только в этом, брата я никогда не видела, а у гостя были смутно знакомые черты лица, черная сережка-гвоздик в правом ухе, едва заметный пирсинг в брови и спускающаяся из-под широко рукава футболки к запястью узорчатая татуировка. Я точно встречала его раньше. И он меня, судя по изумленному выражению на лице и удивленному возгласу:
- Ты?!
Разум, видимо, из-за страха не стал сразу открывать передо мной воспоминания, но сейчас я, наконец, вспомнила и этот взгляд, и сережку, и татуировку. Нож в руках задрожал сильнее, а парень посмотрел на него и удивился еще больше:
- Что за...
В коридоре раздался грохот. Папа не удержался на ногах и рухнул, утащив за собой на ободранный паркет одноногую вешалку с одеждой. Егорка вздрогнул, а потом вдруг зашевелился. Я постаралась остановить мальчишку, чтобы он не высовывался, но тот упрямо показал нос и посмотрел на гостя.
- Т-т-т-т-тренер? – заикаясь, всхлипнул он.
Гость снова покосился на нож в моих руках, на трясущегося Егора, затем обернулся на что-то напевающего на полу отца и с нескрываемым любопытством констатировал:
- Дурдом.
2
Погром убирала специально медленно, старательно не поворачиваясь к сидящим на кухне гостям лицом. Когда вешалка была поставлена на место, одежда аккуратно развешена, а ковер расправлен, я с надеждой оглянулась - не нужно ли убрать что-то еще. Но в коридоре царил порядок. Я осторожно разгладила задравшийся кусок обоев, выдохнула, успокаиваясь, и пошла в комнату, проверить отца. Папа развалился на продавленном диване, скинув на пол серый плед и почти до подбородка задрав потёртую майку. Ноги он взвалил прямо на открытые книги, что я читала до прихода Егора, и громко храпел. Я опасалась, что папа будет возиться и окончательно вырвет потрепанные желтые страницы, поэтому осторожно вытащила книги и поставила на полку. Опустила ему майку, укрыла покрывалом и распахнула окно, впуская в пропитавшуюся перегаром комнату душный летний воздух. Намечалась гроза, но пока все еще была далеко.
Больше здесь делать было нечего. Я собрала в кулак остатки мужества, прикрыла скрипучую дверь и пошла на кухню, откуда доносились смех Егорки и весёлый бас его тренера. Тот представился Марком Ермилиным, все это время сидел на кухне, оживленно болтал с мальчиком и уплетал суп. К слову, я ему не предлагала, парень самостоятельно достал тарелку и налил себе обед.
- Прости, - виновато улыбнулся он, когда я осторожно зашла на кухню и вжалась в дверной косяк: - Специально сегодня не ел, потому что родители шашлык закатили, но придется поехать позже, а я голодный, как волк.
Он развел руками, а я судорожно сглотнула и кивнула. Руки на автомате перетягивали длинные волосы на правую сторону шеи, чтобы скрыть шрам. Нет, я помнила, что парень уже видел его, когда мы встретились в первый раз, но демонстрировать уродство снова не хотела. Я вообще не хотела, чтобы он тут находился. Он - чужой, а меня от присутствия чужих людей на своей территории трясет, будто дряхлую старуху.
- Вкусно! - тренер словно и не замечал, что я всем своим видом показываю нежелание его, как гостя: - Только пустовато немного. Я обычно яичную лапшу добавляю, петрушку и лимон.
Он сказал это дружелюбно, но я нахмурилась и опустила голову, сильнее вжимаясь в стену позади себя.
"Уходи, уходи, уходи" - твердила я мысленно, будто отчаянную молитву.
Марк уходить не хотел, да и Егор его присутствию был очень рад. Раньше он уже упоминал, что у него есть всего два друга - я, и тренер его баскетбольной команды, но прежде я Марка не видела. Успокаивало одно: нелюдимый и замкнутый Егор вряд ли подпустил бы к себе плохого человека, поэтому я не боялась, что этот Ермилин причинит кому-то из нас вред.