Акимов оттянул в сторону ворот светлой рубашки, расстегнутой на несколько пуговиц, и кивнул. Один из его людей кивнул в ответ и выбросил вперед спортивную сумку.
Та плюхнулась прямо у ног охранника Виктора Сергеевича, подняв вокруг облачко пыли. Константин нахмурился.
- Открой.
Марк сжал зубы, а я прикусила ладонь, чтобы не закричать, когда дуло его пистолета уткнулось всхлипнувшему мальчику в затылок. Егор с мольбой покосился на Ермилина, а тот ему ободряюще кивнул и едва заметно улыбнулся. Мальчик кивнул, присел на корточки и осторожно дернул за молнию. Его пальцы заметно дрожали, поэтому с первого раза открыть сумку не удалось, и, лишь приложив усилие, Егорка, наконец, распахнул молнию.
Со своего места я не видела, что находилось внутри, а вот Константин видел и явно был очень доволен. Мужчина обрадовано прищелкнул языком, подхватил сумку и подтолкнул Егора в спину.
- Без глупостей, - предупредил он Максима, направляя на него пистолет. – Начнешь стрелять – мы тут все поляжем.
Акимов глупостей делать и не собирался. Махнул рукой, чтобы его люди опустили оружие и быстрым шагом обогнул машину. Егор тем временем уже обнимал присевшего на корточки Марка и плакал ему в шею. Парень поглаживал мальчика по спине, но не сводил взгляда с людей вокруг, словно ожидал подвоха от каждого.
Когда рядом с ними оказался Акимов, Ермилин отстранил от себя Егора, встал, но продолжал при этом крепко держать мальчика за плечи. А сам Максим присел на корточки и с поддельной искренностью заглянул младшему брату в глаза.
- Ты в порядке?
Егор всхлипнул, но ничего не ответил, лишь нахмурил на лбу выгоревшие брови.
Максиму это не понравилось. Он сжал челюсти и осторожно похлопал Егора по щеке, и ничего нежного в этом жесте не было.
- Руки, - сцедил Марк, на что поймал только презрительный взгляд.
А затем произошло что-то совсем странное. Честно говоря, несмотря на все предчувствия, в глубине души я все еще надеялась, что Максим может оказаться хорошим человеком. Ждала, что он хотя бы попытается обнять мальчика, но тот вместо этого неожиданно резко дернул ворот его грязной футболки. Марк тут же оттянул Егора назад, но Акимов уже успел увидеть, что ему было нужно.
Всего секунда, и озверевший мужчина подскочил на ноги. Поднял оружие на уже садившегося в свой автомобиль Константина и грозно взревел:
- Где она?!
Егор испуганно расплакался, а Марк, воспользовавшись моментом, открыл дверь и практически запихал мальчика ко мне в руки.
Я совершенно перестала что-либо понимать, а сам парень боком обходил машину, приближаясь к сиденью водителя, пока вокруг разворачивались новые разборки.
- Где флешка?! – голос Максима ревел, а Константин выглядел на редкость ошарашенным.
- У мальчишки своего спрашивай, я в глаза ее не видел! – он тоже кричал, но выходило очень даже искренне.
- Я так и знал, - было очевидно, что Акимов не верит противнику: - Ты слишком предан отцу, чтобы предать его за бабки! Я так и знал, черт тебя дери!
Дверь хлопнула. В машину влетел Марк.
- Держитесь, - мрачно бросил он нам и завел мотор.
Скрежет метала протараненного джипа, резкий поворот и быстрый бросок. Мы с Егором рухнули на резиновый пол, а я вдруг начала догадываться, что только что произошло.
Тихо всхлипнула, притянула к себе мальчика и начала молиться всем известным и неизвестным богам. Только они теперь могли помочь нам, учитывая, что оставшиеся на поле тоже все поняли.
И фора у нас была совсем маленькая.
49
- Ася, прости меня! – Егор продолжал громко всхлипывать.
Я чувствовала, как дрожит его худое тело в моих руках, и неосознанно морщилась от липкого промокшей футболки, но все равно не отталкивала мальчика. Осторожно гладила по влажным грязным волосам и тихо просила успокоиться. Спину царапала толстая кора старой березы, а Егор, навалившись, вдавливал меня в нее еще сильнее. Ноги сквозь джинсы кололи опавшие иголки и лесной мусор, но я не обращала внимания. Слишком устала.
Вокруг были люди. Много. И это был первый раз в жизни, когда я была безумно рада такому количеству народа рядом.
- Я думал, Константин поможет! – плакал Егор: – Побежал к нему, думал, он тебя в больницу отвезет! Думал, знает, где папа…
По позвоночнику пробежался колючий холодок, и я сдавленно кашлянула. Даже представить не могла, как мы будем объяснять мальчику, что произошло, и как так получилось, что его обожаемый отец – чудовище. Пусть, не такое, каким его пытался представить Максим, сочиняя свою байку вчера в больнице, но от этого не менее мерзкое.