Были и ещё происшествия в первый день моего дежурства, но не столь интересные — кража детской коляски из подъезда; гражданин, которому неизвестные сломали челюсть на остановке института; женщина, ранившая ножом сожителя в пьяной семейной ссоре (он остался жив), да пара грабежей.
Костоусов сказал, что нам с дежурством повезло — мало происшествий. Бывает, доходит до двадцати, и отдохнуть можно только ночью — пару часов. И то ты сначало обязан написать следственно-оперативный план по каждому происшествию — для уголовного дела. Тогда уж свободен до утра. Так мы и сделали.
Неделя прошла в таком же режиме — уже по расследованию и раскрытию происшествий, которые были до моего прихода в уголовный розыск. В основном — допросы свидетелей, беседа с потерпевшими, а вечером, как и положено, — проверка поднадзорных и знакомства с участковыми инспекторами на своём участке. Участковые — это люди, которые знают всех и про всё. В основном у них помощники — бабушки, но есть и лица ранее судимые, которые им обязаны по гроб жизни. Участковые инспектора днюют и ночуют на своих опорных пунктах. Для нас, оперов, они — настоящие «палочки-выручалочки», Клондайки информации. Некоторые инспектора на своих участках проработали по несколько лет, и найти с ними контакт нас обязывает наша специфика. Люди они серьёзные и уважают свою профессию, поэтому работать вместе с ними по раскрытию преступлений — одно удовольствие. Жулики их боятся как огня, — ведь они могут им устроить такую «весёлую жизнь», что небо с овчинку покажется. А у меня на участке их человек 20, поэтому всех нужно знать не только в лицо, но и найти ключ к их душе. Мне сразу с двумя участковыми повезло — это Мамонтов Анатолий и Чебанин Николай, с которыми у меня завязалась дружба. Они пообещали мне предоставлять свои кабинеты на опорных пунктах — для встречи с лицами, интересующими меня в оперативном плане. Ведь мы делаем одно дело — боремся с преступностью, а они на своих участках — цари и боги, знают всё и про всех, и без их помощи нам, оперáм, не обойтись.
Глава 6
В понедельник, как и обещал начальник уголовного розыска, пришёл прокурор района — поговорить по отказным материалам. Это — те же происшествия, но не представляющие опасности обществу: мелкие кражи, хулиганство и т. д. Мне показалось, что этот человек никогда в жизни не улыбался, — а может, уже с рождения был прокурором: его серьёзный вид говорил об этом.
— Я хочу начать своё выступление… — сказал прокурор, обведя всех присутствующих устрашающим взглядом, — …с нарушений, которые я зафиксировал при проверке ваших отказных материалов. По каждому из них можно возбудить уголовное дело в отношении подписавшихся под ними лиц, на что у меня имеются основания.
Все оперá, слушая прокурора, смотрели в пол — как будто это могло заставить гнев прокурора обойти их стороной. И зря. Потому что прокурор дошёл до тех, кто, по его мнению, уже должен сидеть в тюрьме — первый же отказной материал, под которым имелась подпись, становился его приговором.
— Гусинский! — назвал фамилию прокурор. — Где вы, покажитесь. Встаньте, хочу вас снова увидеть, «синоптик» вы наш!
С места встал Володя Гусинский (опер, которого, как я запомнил со дня знакомства с коллективом, прозвали «Остап Бендер» — интересно, за какие такие заслуги?).
— Товарищ старший лейтенант! — сказал прокурор. — Извините, — «подозреваемый». Да, я не оговорился. Вы что, подрабатываете на полставки на метеостанции? Так вам запрещено советским законом заниматься такой деятельностью.
— Нет, у меня одна работа — в уголовном розыске, — спокойно ответил прокурору Гусинский, даже виду не подав, что он чем-то обеспокоен.
— Мне как прокурору, да и моим сотрудникам, вообще не нужно каждое утро слушать радио и знать, какая погода будет на предстоящий день, как и на последующие. Стоит только ознакомиться с вашими отказными материалами — в каждом находится метеосводка. Вот один из материалов «будущего заключённого Гусинского», — прокурор снова ввернул слово, способное каждого опера заставить понервничать. — Я не поленился и просмотрел его лично, не доверяя замам, и вот что из них узнал. Оказывается, у нас в области такие сильные ветры и ураганы бывают — впору ветряные мельницы ставить. Прочитаю вам несколько строк из материала, которые войдут в «обвинительное заключение» Гусинского и его подельника — некого гражданина Стеклова, который во всех его материалах проходит очевидцем. Видимо, такая его судьба — быть на всех происшествиях в первых рядах.