Однако многие из тех, кто в этом мире был возвышен, будут унижены, а многие униженные будут возвышены. Но многие из тех, кто были первыми, станут последними, а последние станут первыми. (Евангелие от Матфея) Это только в первой фазе апокалипсиса, а далее: …и дана была ему власть над всяким коленом и народом, языком и племенем, и поклонятся ему все живущие на Земле… …и многие из людей умерли… А живые стали завидовать мёртвым… (Откровения Иоанна Богослова)
Безысходность в главном, что время оно для всех вселенских метафизических событий, а не для отдельных эгоистичных человеческих фантомных измышлениях.
Если оптимизировать все те знания о времени, которые приобретены за много вековую историю человечества и попытаться оптимизировать под них человеческий организм отказавшись от многих догм и предрассудков, то можно составить некую рациональную модель поведения человека во времени. Главный критерий поведенческой модели должен быть направлен только на создание благоприятной физиологии для человеческого организма. Это, несомненно, должно повлечь за собой не только увеличение продолжительности жизни человека, но и обеспечить рост его производительности не только в понимании производства чего-либо для чего либо, а обеспечить этот продукт ещё более качественными характеристиками. Как в рекламе, только без стёба и обмана: сделано с любовью душой. Это касается прямых видовых обязательств перед природой в сохранении своего биологического вида, т.е. плодитесь и размножайтесь не абы как, но создавайте плоды свои прекрасными, как говорил Чарльз Дарвин – эволюционируйте, превращайтесь из обезьян в прекрасных людей.
Персональное время
Нет ничего более личного в жизни человека, чем его уникальная личная жизнь, измеряемая количеством и протяжённостью личных событий, но лично для себя любимого. С первого вашего вздоха в руках акушера ваше время, все кто ни попадя, начинают отбирать персональное, предлагая взамен «традиционное время» в часах, днях, годах. Единственное оружие самозащиты новорожденного ребёнка, для неприкосновенности персонального времени, это его мимишность микрика, пронзительный визг и вменяемость матери. Первичная система мать-ребёнок подразумевает простейшую взаимосвязь сигналов потребности и реакция на них. Сигнал общепринятый в виде создания звуковых колебаний: холодно – подай сигнал, обогреют; голодно – подай сигнал, накормят; страшно – подай сигнал, спасут. У матери заложены традиционные реакции на сигналы, но в связи с технократическими изменениями бытового обустройства, многое в этой связи претерпевает серьёзные изменения. Казалось бы, в идеальной системе мать-ребёнок происходит замена естественного природного на придуманное и не совершенное – на другое. В блок управления ребёнком встраиваются новые информационные, физические, химические элементы и другие элементы, которые в отработанной природой схеме не участвовали. Замена грудного молока и натуральных продуктов, замена естественного климатического воздействия, замена режима и способа общения, изменения визуальных и акустических ландшафтов формирует иные поведенческие модели, реакции, потребности… Персональное время с природными часами принудительно интегрируется в искусственную среду с искусственным временем и поведением в этом времени. Первобытное гармоничное безвременье по мере внедрение в жизнь современного технического уклада исчезает. Те немногие оазисы «первобытной чистоты» в австралийских, африканских и латиноамериканских человеческих племенах подтверждают это монографиями антропологов и археологов. Невозможно объяснить австралийскому аборигену систему цивилизованного человечества и жизнь по электронным часам – за гранью понимания. Только течение по реке времени по циклам день-ночь, от прохлады до жары, от еды до еды, от младенчества до старости. При отсутствии какой-либо разновидности общественной эксплуатации друг друга жизнь могла представляться только счастливым пребыванием в ныне сию моментно, существующем статусе. В дохристианском мире этот статус был не худшим и не лучшим – он был единственно существующим, а значит самым лучшим в жизни. Временные ощущения в таком случае вряд ли требуются: счастливые часов не наблюдают. В ранних исторических человеческих сообществах не существовало слова «надо». В живом мире учёные никогда и ни у кого не найдут этого сигнала – он прошит генетически добротно и идеально. Надо есть, надо спать, надо размножаться, надо… надо… надо… Надо – это уже приобретённое. Изначально мотиваторами были только физиологические потребности и адекватные возможности их удовлетворения. Возникновение дополнительных потребностей у больных человеческих суперэго особей создавало необходимость поиска неадекватных возможностей. Вначале это было для социума не столь обременительно и всё обходилось на уровне блажи «избранных»: вы там мне кусочек мясца не забудьте, а я вам такого расскажу. Люди собирались вокруг жреца и слушали бессмысленные басни о чудесных чудесах. Больное человеческое воображение готово поверить в любой несуществующий бред. Уникальная тяга человека думать о личном, подвергаться одержимости фантомными идеями и сыграла злую роль в дальнейшем развитии человеческого социума. В противном случае без этих психофизических аномалий человечество пребывало бы до сих пор в гармонии с флорой и фауной: одной из многих разновидностей прямоходящих приматов. Мультисоциализация с разделением труда и распределением результатов труда завело человечество в нынешнюю непростую ситуацию. Смутные непонятные ощущения длительности происходящих процессов в привязке к движениям астрономических объектов привело к тому, что восприятие времени от смутных ощущений непонятного процесса превратилось в очередную религию: время-деньги. В этой религии, как и во всех предыдущих нечто довлеет над нечтом вызывает подсознательный страх, приводящий к аномальным действиям и последствиям.