И тогда она вдруг вспомнила и перечитала старые страницы «Синефобии» и пару статеек, на которые там были, линки. Всю эту байду про нацистов, про исторических садистов. «…И зверьми они становились именно ПО природе своей…» В этой болтовне не было ничего особо свежего — но все-таки только сейчас до Ксении дошло с исчерпывающей очевидностью: не обязательно быть ни наркоманом, ни сумасшедшим для того, чтобы расчеловечиться. Можно оставаться совершенно вменяемым, неглупым, харизматическим мужиком, отцом троих детей, примерным семьянином, душой компании — и при этом вести себя как животное. Без всякого там вервольфовского перерождения, замещения личности а-ля мистер Хайд и прочей лабуды из арсенала кинохорроров. Не сходя, даже временно, с катушек. Не изменяя себе.
Человеку, сколь угодно нормальному, для того чтобы стать животным, сплошь и рядом не нужна никакая специальная причина! Достаточно лишь соответствующих условий. Достаточно чувствовать себя в джунглях и оказаться сильней.
Как ни круги, но Россия «нулевых» — это джунгли. Мент (любой, кто облечен силовыми полномочиями) в этих джунглях — хищник. Он берет все, что ему нравится, везде, где это видит, — просто по праву сильного. И в меру своих сил (полномочий). Потому что так устроено в природе, хищнику не нужен особый повод, чтобы задрать жертву. Он — последнее звено пищевой цепочки. Ему в принципе все равно, бомж ли ты без документов, проститутка без регистрации или претенциозный кинопродюсер, эрудит и светский тусовщик. Любой, кто слабее, — по определению пища. И когда он проголодается, он сожрет тебя не задумываясь.
…Но если он убил Игоря — то, выходит, не его он искал все это время. А кого? Предполагаемого свидетеля убийства… И/или того, кто знает, где деньги… Тогда до Ксении дошло, что никаких денег Знароку, возможно, не досталось — что за ними-то он и гоняется… За деньгами, куда-то пропавшими в конце декабря. В то как раз время, когда Игорь, общавшийся с ребятами из «Селены», попросил у Толика ключ от гаража…
Ксения свернула в свой двор, гудком согнала с дороги дурного шнауцера, обогнула знакомую выбоину и припарковалась на обычном месте. В очередной раз раздраженно потянула носом (что за вонь, откуда?.. Протухло что-нибудь? — надо будет проверить…). На всякий случай оглядела двор. Никого из знакомых поблизости не наблюдалось (да господи, чего я боюсь?..). Вышла с деловым видом, открыла багажник. Новая, между прочим, проблема: куда мне теперь все это девать?.. Взялась обеими руками и, крякнув от напряжения, подняла тяжеленную сумку.
41
Он
Я прошелся бесцельно по темной квартире: духота, запах пыли. Бульканье в трубах отопления, тишина какая-то мерзкая… Открыл в большой комнате окно, впустив влажный холод. Вернулся «к себе», огляделся, вытянул наугад из стопки видеокассету: «Обычные подозреваемые». Вторкнул ее в магнитофон — та оказалась неперемотанной: некоторое время я тупо смотрел вторую половину фильма, механически отдавая должное гениальному Спейси. Кайзеру Созе. Дьяволу, чья главная хитрость в том, что он убедил всех в своей нереальности…
Хватило меня, однако, ненадолго: что-то дергало внутри, подсасывало, не давало опять покоя — я ткнул пультом, вернулся за водкой, пару раз хлебнул из горла. Легла хреново: аж затошнило.
Надо валить из этой Москвы, думаю. Зря я сюда приперся. На Слона понадеялся — и что?.. Чудо, что еще эти ключи остались, не потерялись. И квартира Гарикова пустая так и стоит. Че она — кстати, не нужна никому?.. Да наверняка это ненадолго: в любой же момент нагрянуть могут — и дай бог еще суметь ноги сделать… Не, валить отсюда…
Совершенно рефлекторно я врубил ноутбук: вот же привычка выработалась!.. Я понимал, что для меня это род психотерапии — и куда более эффективный, чем водяра… Но как быстро «подсел»! И как прочно: когда у Славутича этот мент Гариков комп увел (если, конечно, Славутич не соврал и сам его, воспользовавшись моментом, налево не загнал), я взял и к собственному изумлению почти весь остаток бабок просадил на новый. То есть не новый, естественно, и сильно не новый — на «нулевый» бы мне едва хватило всего «гонорара»… Надо было с суки Гарика штук пять срубить, раз уж дал ему стрелки на себя перевести. Сколько он на этом поднял (ну или собирался поднять), я даже вообразить не берусь, а я из-за него теперь паспорт показать нигде не могу — без риска сесть за «легализацию доходов, полученных незаконным путем», или как там оно формулируется…