Но со временем она стала подозревать, что дело серьезней, что причина — далеко не только в имущественном расслоении и примитивных понтах. Что за всем этим стоит беспомощное стремление к упорядочению некой зоны вокруг себя — квартиры, в которой можно запереться, машины, позволяющей преодолевать неорганизованное пространство без контакта с ним, «элитного» дорогущего кабака с фейс-кодом-дресс-контролем куда не просочится снаружи вирус распада… Желание уберечься от повсеместного нашего хаоса. Выгородить участки предсказуемости. Обустроить хоть какие-то фрагменты реальности («ЕВРОремонтные» — нерусские! — квартиру с офисом, клуб, ресторан) и функционировать только в их границах и в узком кругу подобных тебе, тщательно делая вид перед ними и самим собой, что все прочее, все, что «по ту сторону», если и существует, то к тебе не имеет никакого отношения и никогда тебя не коснется.
Это — элементарный механизм психологической защиты. Потому что нормально существовать в условиях тотальной агрессии со всех сторон и принципиальной непредсказуемости окружающего — невозможно. Но Россия — это ведь именно пространство хаоса (как ни объясняй это обстоятельство и какие выводы из него ни делай). Всегда была им.
…Ксения начинала даже думать, что так в этой стране вели себя все «элиты» — независимо от того, когда по какому принципу они формировались: по сословному, имущественному или образовательному. Что и строительство Петербурга, и французский язык в качестве родного для русских дворян, и комплексы так называемой интеллигенции перед так называемым народом, и снобская англомания какого-нибудь кадета Набокова… и изгойство ребенка-очкарика в «пацанском» классе, и британские поместья, оптом скупаемые русскими миллиардерами, — все это на самом деле симптомы одного и того же: ужаса перед собственной страной всех ее жителей, кто по той или иной причине от нее дистанцировался. Попытки, или желание, или дискомфорт от невозможности превратить психологическую дистанцию в фактическую…
Попытки, конечно, — изначально обреченные.
Ксения подняла голову. В двух метрах над ней не убывала энтропия. Там шумели, визжали, топотали, дрались, совокуплялись джунгли. Они не атаковали Ксению, не глумились над ней — они просто были: самодостаточные, индифферентные, безразлично-агрессивные. Готовые в любой неудачный для Ксении момент сожрать — но не от враждебности, а оттого, что существование их изначально строится на поедании всех всеми. Они продолжались за стеклопакетом — ржавели раскуроченными качелями, гнили поломанными скамейками, копались в мусорных контейнерах, разражались через неравные промежутки на весь двор безнадежным и словно безадресным «Э!», хиляли, прихлебывая пиво, прайдами по четверо… Вот сидишь ты — небедная, успешная, профессионально востребованная москвичка… звезда, на хрен, ТиВи… в свежеотремонтированной вылизанной квартире… А хаос, распад, бред — вот он. Вопит над головой, топчется у подъезда, провожая тебя недобро-заинтересованными взглядами. Ты выходишь — и видишь, что твоя дорогая машина угнана. Или ты садишься в нее — и через десять минут энтропия в красном лице жирного гаишника тормозит тебя и разводит на бабло, и не дай бог с ней повздорить всерьез… И так далее. Далее везде.
Иллюзия столь же распространенная, сколь жалкая — что защититься можно деньгами. Во-первых, и сами по себе они далеко не от всего защитят, а во-вторых, непредсказуемость этой страны в любую секунду пустит тебя по миру — и правильно здесь испокон веку советовали ни от чего не зарекаться…
Единственный способ — не думать (это вообще универсальное средство). От страха это не избавит, понятно, — опасность ты будешь если не оценивать мозгами, то задницей-то чуять по-любому… Но это поможет не останавливаться. Задумаешься о смысле и целесообразности бега — все, хана. Не думай. Не думай. Беги. Делай любую херню, хватай бабки, ломись вперед. Нет никаких смыслов, неважно, стоит ли цель усилий. Процесс самодостаточен.
Поэтому Ксения оборвала себя, перестала думать, хлебнула кофе и, так как делать даже обычную свою херню сейчас была совершенно не в настроении, кликнула Интернет. Стерла адрес стартовой странички, и в освободившейся строке настучала: Cinephobia.ru.
http://murders.kulichki.ru/Z0DIAC_text_15.html
Загадочные преступления прошлого. Архив.
Зодиак: история убийцы-графомана. Приложение № 15. Перевод письма, полученного редакцией газеты «Кроникл» (Сан-Франциско) 19 января 1974 г.
«Я посмотрел и подумал, что „Экзорцист“ был лучшей сатирической комедией, что я когда-либо видел. Вслушайтесь, вам послышится: он погружает себя в волну, как погружает в могилу самоубийство…»