Кэролин Мэй
Тик Так
Carolyn May — Tick Tock
© 2015 by Carolyn May — Tick Tock
© Константин Хотимченко, перевод с англ., 2024
Перевод выполнен исключительно в ознакомительных целях и без извлечения экономической выгоды. Все права на произведение принадлежат владельцам авторских прав и их представителям.
Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так.
Один.
Сара лежала в теплой постели, и в ее голове роились тревожные мысли относительно происхождения этих странных звуков. Конечно, в огромном особняке должно быть что—то, что могло бы издавать такие раздражающие, адские звуки; может быть, старые напольные часы или даже те маленькие серебряные часики с разбитым стеклом, на столике в углу комнаты? А если серьезно, то голос в конце тиканья явно принадлежал кому-то из детей.
Зная, что все равно не сможет уснуть, Сара села в кровати и оглядела комнату, в которую ее определили в начале дня. Старинная мебель, вероятно, служила для сотен других приемных детей на протяжении многих лет. Картины на стенах были потрепаны по краям и выцвели в середине от многолетнего прикосновения любопытных пальцев. То же самое можно сказать об игрушечных тряпичных куклах и маленьких зеленых армейских человечках в углу и вокруг шкафа.
Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так.
Два.
Сара наблюдала за комнатой, но звук становился все громче и интенсивнее, с каждым щелчком все сильнее отдавалось его эхо. Ей так хотелось выскользнуть из кровати и отправиться исследовать коридоры, но она вспомнила о полученном предупреждении: никогда не выходи из своей комнаты после шести часов вечера!
Каким бы странным ни казалось это правило, Сара знала, что лучше не нарушать установленные порядки ни в одной приемной семье, тем более в той, где есть такая строгая "мать", настоятельница Фрих. Она совершила эту ошибку много лет назад, когда пролила молоко на пол в одном из домов, где гостила, тогда ей было семь лет. В тот вечер ее проучили ремнем "отца" и сапогом на высоком каблуке "матери".
С той ночи Сара научилась не только убегать из домов, но и сдерживать слезы от боли, причиняемой побоями и розгами. А еще она научилась бояться... но не позволяла страху иссушить ее дух, если она ставила перед собой цель то всегда ее добивалась, даже если на это уходили долгие дни или месяцы.
Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так.
Три.
Звуки становились все громче, настолько, что уже начинали раздражать. В конце концов, слишком возбужденная, чтобы оставаться в своей постели, Сара отбросила шерстяные и хлопчатобумажные простыни, одеяла и... ступила босыми ногами на пол; подол длинной ночной рубашки с цветочным узором упал на лодыжки. Когда она двигалась, ее ноги мастерски избегали скрипучих половиц. Этот полезный навык она приобрела за долгие годы, пробираясь от диктаторов-отцов и ускользая от злобных-матерей.
С тех пор как ноги Сары коснулись пола, шум, казалось, стал намного сильнее, и она прокралась мимо стен, покрытых старыми детскими рисунками, к дверному проему, где звук казался самым громким. Едва слышно пискнув, Сара положила руку на ледяную латунную ручку двери и ловко повернула ее так, что раздался лишь легкий скрип.
Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так.
Четыре.
Почти древние железные дверные петли, выкрашенные под латунь, скрипнули, когда Сара проскользнула в узкий проем, который она сама для себя создала, стараясь сделать так, чтобы открытие дверей было как можно менее заметным.
Схватив одну из свечей с канделябра — того самого, что стоял в коридоре напротив ее комнаты, — Сара почувствовала, как ужас, который, по ее представлениям, испытывает человек, зашедший в заброшенный подвал или больницу, поселился у нее в сердце. К тому времени все ее чувства требовали, чтобы она повернула назад; и если бы не это безумное тиканье, возможно, она бы так и поступила.
Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так.
Пять.
Сара попыталась отвлечься от мыслей о призраках, которые неизбежно приходят на ум, когда человек идет на цыпочках по коридору посреди ночи, и позволила себе вернуться к тому моменту, когда она впервые вошла в здание сегодня утром.