- Цветик, - умоляюще сказала Бетси, - может быть, ты попытаешься?
- Конечно, - отозвалась Многоцветка с веселым смехом. - В жизни не целовала земного мужчину, а ведь я прожила целые тысячи лет. Я непременно это сделаю, чтобы доставить удовольствие нашему Косматому, потому что его бескорыстная любовь к брату заслуживает вознаграждения.
Даже не окончив свою речь, Многоцветка стремительно пробежала несколько шагов, отделявших ее от Уродца, и слегка коснулась губами его щеки.
- О, спасибо! Спасибо! - пылко воскликнул он. - На этот раз я изменился, я знаю. Я чувствую! Я стал другим. Косматый, дорогой мой Косматый, я снова стал самим собой!
Книггз, стоявший возле выхода из туннеля, коснулся тайной пружины, каменная плита сдвинулась с места - и вот уже проем открылся целиком, и внутрь хлынул поток света.
Все стояли неподвижно, не сводя глаз с брата Косматого. Платок в горошек больше не прикрывал его лицо, и он радостно улыбался навстречу друзьям.
- Ну что ж, милый братец, - промолвил Косматый, прервав долгое молчание, и глубоко, с облегчением вздохнул, - теперь ты больше не Уродец, но если хочешь всю правду, никакой особенной красоты я в тебе не вижу, лицо как лицо.
- А по-моему, он вполне хорош собой, - сказала Бетси, придирчиво разглядывая брата Косматого.
- По сравнению с тем, как он выглядел раньше, он писаный красавец, заметил Калико. - Вам этого не понять, вы не видели его в безобразном обличье. А я имел несчастье видеть Уродца множество раз, и позвольте вас заверить, что сейчас он самый настоящий красавец.
- Так и быть, Калико, - деловито проговорила Бетси, - придется поверить тебе на слово. А теперь давайте наконец выберемся из этого туннеля и вернемся в большой мир.
23. РУГГЕДО РАСКАЯЛСЯ
Путешественники быстро добрались до пещеры Короля Гномов, где Калико приказал подать им самые изысканные угощения, которые только нашлись в его владениях.
Вместе со всеми притащили и Руггедо. Никто не обращал внимания на бывшего короля, но никто и не возражал против его присутствия и не требовал, чтобы его прогнали. Он боязливо взглянул, по-прежнему ли вход преграждают яйца, но обнаружил, что за это время они исчезли. Руггедо пробрался в пещеру вслед за остальными и скромно устроился на корточках в углу комнаты.
Тут-то его и обнаружила Бетси. Все ее друзья радовались за Косматого, который наконец-то обрел брата, со всех сторон раздавался веселый смех, и сердце Бетси смягчилось при виде одинокого старика, который некогда был их заклятым врагом. Она подошла к Руггедо и поднесла ему еды и питья.
От этой неожиданной доброты глаза Руггедо наполнились слезами. Он с благодарностью схватил руку девочки и крепко сжал ее.
- Послушай, Калико, - заговорила Бетси, обратившись к Королю Гномов, - что толку злиться на Руггедо? Все свое могущество он растерял и уже никогда никому не причинит вреда. К тому же я уверена, он сожалеет о том, что так жестоко со всеми обращался.
- Это правда? - спросил Калико, глядя на своего бывшего повелителя сверху вниз.
- Да, - отвечал Руггедо, - девочка права. Я раскаиваюсь и больше никому не причиню зла. Я не хочу скитаться по всей огромной земле, я ведь Гном, а Гномы могут быть счастливы только под землей.
- В таком случае, - отозвался Калико, - я разрешаю тебе остаться здесь, если ты будешь хорошо себя вести. Но попробуй только совершить хоть один дурной поступок - я выгоню тебя, как велел Титити-Хучу, и ты отправишься скитаться по земле.
- Не беспокойся. Я буду хорошо себя вести, - пообещал Руггедо. - Быть королем - нелегкое дело, а быть добрым королем еще труднее. Но теперь, когда я превратился в обыкновенного Гнома, я обязательно стану вести праведную жизнь.
Всем было приятно услышать это и узнать, что Руггедо решил исправиться.
- Надеюсь, он сдержит слово, - шепнула Бетси Косматому, - но даже если он снова возьмется за старое, мы к тому времени будем уже далеко и Калико придется самому разбираться со стариком.
За последний час или два Многоцветка совершенно потеряла покой. Прелестная Дочь Радуги понимала, что она уже сделала для своих земных друзей все, что было в ее силах, и теперь ее охватила тоска по дому на небесах. Внимательно прислушавшись, она сказала:
- Мне кажется, начинается дождь. Король Дождя - мой дядя, быть может, он прочел мои мысли и решил мне помочь. Я бы хотела взглянуть на небо и убедиться, верны ли мои предчувствия.
Она вскочила, помчалась по подземному туннелю и выбежала наружу. Все остальные последовали за ней и, прижавшись друг к другу, выстроились на уступе скалы. И в самом деле - тяжелые облака заволокли небо, моросил холодный дождь.
- Это ненадолго, - сказал Косматый, взглянув на небо. - А когда дождь кончится, вместе с ним исчезнет и наша прелестная маленькая Фея, которую мы все успели полюбить. Увы, - продолжал он, немного помолчав, - в западной стороне уже виднеется просвет в облаках и - глядите! - кажется, там появляется Радуга?
Бетси не стала смотреть на небо. Вместо этого она взглянула на Многоцветку. Дочь Радуги счастливо улыбалась навстречу матери, которая должна была забрать ее с собой в Заоблачный Дворец. Еще мгновение - и горы утонули в солнечных лучах, а в небе во всем великолепии появилась Радуга.
С радостными криками Многоцветка взлетела на вершину скалы и протянула вперед руки. Радуга тотчас спустилась пониже, и лишь только ее конец коснулся ног Многоцветки, как та легко вспрыгнула на него и немедленно оказалась в объятиях своих сестер, дочерей Радуги. Впрочем, Многоцветка сразу же высвободилась и, перегнувшись через край сверкающей радуги, кивала, улыбалась и посылала бесчисленные поцелуи своим новым товарищам.
- До свидания! - кричала она.
- До свидания! - хором отвечали друзья.
Прекрасная Радуга медленно поднималась все выше и выше и постепенно растаяла. Как ни вглядывались путешественники, они видели одни только кудрявые облака, плывущие в синеве.
- Жалко, что Многоцветки больше нет с нами, - проговорила Бетси, с трудом сдерживая слезы. - Но, наверное, ей будет лучше там, в небесных дворцах, вместе с сестрами.