— Значит, Ли Синг в это время не спал?
— Да. Полагаю, что да. Он почти сразу же подошёл к двери.
— В котором часу это было?
— Где-то между двумя и тремя часами. Думаю, ближе к трём, потому что мой поезд опоздал.
— Понимаю. Мистер Уолтон в это время был дома?
— Нет. Я слышала, как он вошёл некоторое время спустя, вскоре после того, как мистер МакДоннелл ушёл.
— Ли Синг впустил его?
— Не знаю.
— Ли Синг был один, когда вы вошли?
— Полагаю, да, по крайней мере, он подошёл к двери один.
— У него когда-нибудь бывают гости?
— Я думаю, его навещают другие китайцы; он принимает их на кухне или в своей комнате.
— Вы слышали что-нибудь после того, как пришёл мистер Уолтон?
— Нет. Вскоре после ухода МакДоннелла я легла спать. Думаю, я почти заснула, когда он пришёл; я смутно помню, что услышала, как открылась дверь, а затем кто-то прошёл по лестнице.
— Ваша комната на втором этаже?
— Да.
— Значит, вы не видели своего отчима?
— Нет, пока я… я…
— Понятно, — перебил инспектор Конрой. — А теперь расскажите мне, что произошло утром.
Девушка на мгновение замолчала.
— Я проснулась, — сказала она, наконец, — от шума. Это было похоже на слабый взрыв, и мне показалось, что я услышала, как кто-то спускается по лестнице. Затем, мгновение спустя, я услышала стон. Я встала с постели и спустилась вниз, в столовую. На мне были домашние тапочки, и я шла тихо, чтобы не шуметь.
— Что вы увидели, когда вошли в столовую?
— Сначала ничего, — ответила она, — но когда я прошла примерно половину комнаты, то увидела две фигуры за столом в библиотеке. Я дошла до дверного проёма, того, что закрыт портьерами, и, ухватившись за одну из панелей, заглянула внутрь и увидела своего отчима, мистера Уолтона, который сидел в кресле, склонив голову вперёд, а над ним склонился другой мужчина.
— Что делал этот человек?
— Я не знаю, но мне показалось, что он обыскивал карманы мистера Уолтона. Я постояла мгновение, а потом, должно быть, ахнула или издала какой-то другой звук, потому что он внезапно повернулся и увидел меня.
— Что вы сделали?
— Я была слишком напугана, чтобы что-либо предпринять, — сказала Хелен Уолтон. — Я могла только стоять и смотреть на него, но в следующий момент он заскочил в столовую и схватил меня за горло. Я сопротивлялась ему, как могла, но он ударил меня. Следующее, что я помню, — это то, что я оказалась в больнице.
— Вы хорошо разглядели человека, который склонился над вашим отчимом?
— Нет. В комнате было темно. По-моему, на нём была маска, но я не уверена.
— Значит, вы не смогли бы его опознать?
— Не думаю. Я помню только, что он был довольно маленького роста и показался смуглокожим. Но, возможно, это было из-за тусклого освещения, и, возможно, он сутулился.
Инспектора Конроя вдруг заинтересовала правая рука девушки, лежавшая сбоку и не прикрытая покрывалом. Он наклонился вперёд и внимательно осмотрел её.
— Как вы сломали ноготь на пальце, мисс Уолтон? — спросил он.
— Ноготь на пальце? — переспросила девушка. — А я и не знала… Он и вправду сломан?
Это был ноготь на среднем пальце. Было очевидно, что он не был аккуратно срезан ножом; на нём были зазубрины, как будто его с силой тёрли о шероховатую поверхность; линия излома была неровной.
— Я не знаю, — ответила она, — если только я не сломала его, когда этот человек схватил меня за горло. Я помню, что тоже схватила его.
— Возможно, вы сломали ноготь о его руку, — сказал инспектор, — или о дубинку, которой он вас ударил.
— Да, — сказала она.
— Вы не знаете, была ли кровь на вашей руке, когда вас обнаружили?
— Не знаю, — сказала девушка, — Но, возможно, и была. Может, медсёстры, которые ухаживали за мной, знают.
— Они никогда не помнят таких вещей, — сказал инспектор. — Бесполезно спрашивать их.
Однако инспектор Конрой счёл, что сломанный ноготь на пальце даёт другое объяснение пятну крови на панели портьер. Сначала он склонялся к версии, что это были брызги крови с дубинки, которые попали на ткань, когда убийца повернулся, чтобы напасть на девушку; теперь же выяснилось, что девушка могла оцарапать его так сильно, что потекла кровь, и что во время короткой борьбы её рука могла коснуться панели; или поцарапанная часть тела убийцы могла коснуться ткани.
— Это очень интересно, — сказал инспектор. — Возможно, вы специально поцарапали убийцу, таким образом оставив на нём своего рода отличительный знак. Мы сможем поймать его, когда найдём человека с царапиной.