— Хорошо, — сказал инспектор Конрой, — но кто-нибудь видел, как он выходил из вашего такси?
— Насколько мне известно, нет, — сказал Коулман.
— Тогда, насколько я понимаю, вы могли занести его тело в дом.
Шофёр, не уверенный, в чём его обвиняют, не нашёлся, что ответить и откинулся на спинку стула.
— Однако, — продолжал Конрой, — вскрытие показало, что он был мёртв не более двух часов до момента, как его нашли. Я сам думаю, что он был убит вскоре после того, как почтальон доставил письма, но пока не могу этого доказать. Но…
Он замолчал и вновь наклонился вперёд. Он долго смотрел на группу людей, находящуюся перед ним, задерживая взгляд на каждом лице, как будто пытался заглянуть в их мысли. Когда он снова заговорил, то принялся говорить медленно, обдуманно, с интервалом между словами.
— Что-то… должно… произойти… в… этой… комнате… что… поможет… мне… доказать… это!
Это заявление подлило масла в огонь их возбуждения. Все присутствующие были заинтригованы и смотрели на него, но каждый изо всех сил старался не показывать своего чувства вины. В результате заявление инспектора было встречено пятнадцатью каменными лицами, но за их взглядами скрывались мысли; и некоторые из них, должно быть, были бурными, тревожными мыслями, боязливыми предположениями относительно объёма знаний инспектора. После ещё одной долгой и выразительной паузы инспектор Конрой повернулся к почтальону.
— Вы видели кого-нибудь в доме, когда приносили почту?
— Иногда, когда я опаздывал, — сказал почтальон, — сюда приходила экономка. Время от времени я видел истопника, вот этого человека, он бывало подметал тротуар или ступеньки.
— Вы видели кого-нибудь из них вчера утром?
— Нет, сэр.
— Вы никогда не видели никого из посетителей, упомянутых миссис Джонсон и патрульным Киганом?
— Нет, сэр. Но обычно я прихожу очень рано.
— Так и есть. Как получилось, что вы смогли так точно определить время, когда вы пришли сюда вчера?
— Мне нужно было доставить заказное письмо через два дома отсюда, а в моей квитанционной книжке указано время — 7:20. Естественно, когда я услышал, что буду свидетелем по этому делу, я просмотрел его и освежил в памяти.
— Вы знаете кого-нибудь по фамилии Янсен или кого-нибудь, кто живёт в доме 222 по Третьей авеню?
— Нет, сэр.
— Что ж, — сказал инспектор, — с вас, Мартин, этого достаточно. А теперь, Калинетти, мы послушаем, что расскажете нам вы.
11. История истопника
Калинетти вскочил со стула, взрывной и нервный, снова крича, что он не убивал Уолтона; но вскоре он достаточно успокоился, чтобы отвечать на вопросы. Он сказал, что проработал у Уолтона около четырёх лет; в его обязанности входил присмотр за печью, поддержание чистоты на ступеньках и дорожках и другие подобные работы. Часы его работы варьировались. Зимой он приходил домой на рассвете, чтобы заняться растопкой камина; летом он приходил только между половиной восьмого и восемью часами.
— А во сколько вы пришли сюда вчера утром? — спросил Конрой.
— Около половины восьмого, — ответил Калинетти.
— Почему вы так опоздали?
— Я поссорился с женой, — сказал каменщик. — А потом мне пришлось уговаривать своего ребёнка. Он не хотел идти в школу. Из-за этого и опоздал.
— Что вы делали, когда пришли?
— Я немного прибрался в подвале, а потом подмёл дорожку и ступеньки и убрался везде для мистера Уолтона, моего босса. Потом я быстро пошёл домой завтракать.
— Как долго вы здесь пробыли?
— Не знаю. Может быть, полчаса. Я работаю быстро.
— Вы видели кого-нибудь в доме?
— Я не хожу наверх, — ответил Калинетти. — Я иду в подвал и остаюсь там. Хозяин не разрешает мне подниматься наверх. Он говорит, что у меня грязные ноги.
— Экономка была здесь, когда вы пришли?
— Нет. Она пришла после. Я вижу, как почтальон уходит, когда я прихожу.
— Вы видели вчера, как почтальон уходил?
— Да. Он спускался по ступенькам, когда я спускался в подвал.
— Но он говорит, что был здесь в пятнадцать минут восьмого, а вы появились здесь по меньшей мере на пятнадцать минут позже.
— Мне всё равно, что он сказал. Я его видел.
Инспектор Конрой повернулся к почтальону Мартину.
— Вы слышали, что он сказал, Мартин?
— Да, сэр, — ответил почтальон, — но он ошибся во времени. Я был здесь около семи пятнадцати, как я вам уже говорил. А может быть и немногим раньше. Почта на этом маршруте доставляется очень часто, и я всегда стараюсь отправляться пораньше.