Тики хотел пить так сильно, так сильно, что больше и думать ни о чём не мог, кроме как о журчащем ручейке где-нибудь в тени дерева или в траве…
Мафута то и дело с беспокойством оглядывался на него.
— Тики, — сказал он, вспомнив об одном средстве. — Найди камешек и положи его в рот. Вот увидишь, легче станет!
Тики послушался его совета…
И вправду помогло. Хоть и неприятно идти с камнем во рту, но боль в горле, пересохшем от жажды, исчезла.
Тики почувствовал большую благодарность к Мафуте и задумался, уже не в первый раз, о том, что его взрослый друг мудрее, чем думают люди.
— Спасибо тебе, Мафута. — Это было всё, что он мог сказать вслух. — Я очень рад, что ты со мной. В пустыне так страшно…
— Не бойся, малыш! — ответил Мафута. — Я проходил здесь и раньше, много лет назад, с отцом, во время охоты. Это не такая уж большая пустыня, и мы ещё до ночи будем в зелёной и плодородной долине.
— Вот тебе на! — испуганно воскликнул Тики. — Неужели до ночи так и не выпьем ни глотка?
Мафута улыбнулся:
— Что ты, Тики! Ещё до этой зелёной долины будет у нас на пути маленький оазис; он питается подземной водой и никогда не высыхает. Там напьёмся вволю, а заодно передохнём и поедим. До него уже недалеко.
Наконец сквозь солнечное марево Тики разглядел на горизонте небольшое зелёное пятно.
— Вон наш оазис, — сказал Мафута радостно, и Тики глубоко вздохнул, довольный.
— Я боялся, что мы проглядим его среди этого песка, — добавил Мафута. — Вполне можно пройти мимо и не заметить.
Они прибавили шагу.
Но когда стали подходить к оазису, Мафута вытаращил глаза от удивления.
— Гм, странно… — пробормотал он.
— Что странно? — спросил Тики.
— Я не вижу тут ни одной живой твари. Тихо, как в могиле. Знаешь, что-то здесь неладно. Чует моё сердце!
Тики слегка задрожал от страха.
Но жажда оказалась сильнее страха, он даже не сбавил шагу и вскоре увидел прямо перед собой то, что было зелёным пятном несколько минут назад. Это пятно превратилось в три невысоких дерева, росших рядом, на берегу круглого озерца с прозрачной водой, такого маленького, что нежные ветви деревьев закрывали его собой почти наполовину.
Внимание Тики привлекло что-то непонятное, лежавшее шагах в двадцати впереди… Это был как будто маленький комок шерсти или кожи который по цвету не отличить от сухой земли.
— Что это? — спросил Тики.
— Кожаная сумка, наверно. Какой-нибудь усталый путник до нас тут оставил.
— Нет! Нет! — вскрикнул Тики. — Посмотри, посмотри, Мафута. Это же маленький дик-дик[10]! И мёртвый…
А комочек чуть-чуть вдруг шевельнулся, и Тики обрадовался: значит, маленький детёныш антилопы жив! Его бока дрожали, и время от времени по всему худенькому, жёлтому тельцу пробегала судорога. Он был такой слабый, что не мог даже поднять головку с земли, и только смотрел вверх, на людей, большими, испуганными и умоляющими глазами.
Тики стало жалко дик-дика. Он положил руку на лоб животному и ласково погладил его.
— Он, наверно, больной?
Мафута стал его осматривать… Искал на его теле какие-нибудь раны или признаки болезни, но ничего не нашёл.
Потом он открыл дик-дику рот.
— Очень любопытно, — проговорил он негромко. — Дик-дик твой ничем не болен. И не ранен. Он просто подыхает от жажды.
— От жажды?! — изумился Тики. — Как же так? Ведь он лежит в пяти шагах от воды!
— Загляни ему в рот, Тики, — сказал Мафута, сам тоже очень удивлённый. — Вся пасть в трещинах и волдырях, и язык распух. Это может быть только от жажды. — Он пожал плечами. — Я сам ничего не понимаю.
— Ну ладно! — сказал Тики решительным голосом. — Что бы там ни было, а его надо сначала напоить!
С этими словами он взял котелок, в котором они варили маисовую кашу, и подошёл к озерцу.
Но в тот момент, когда Тики хотел опуститься на корточки, чтобы набрать воды, он услышал вверху, в листьях ветвей, что свисали над озерцом, какое-то шумное шуршание.
Он отпрянул назад, испуганно вскрикнув.
И вовремя!
Прямо над его головой, обвившись вокруг толстой ветки, висел огромный питон.
Даже в самых страшных своих снах не видел Тики такого чудовища. Змей был шагов двенадцать в длину, а толщиной… толщиной — как человек почти! Его тело, жёлтое и влажное, поблёскивало в листве дерева; пасть была такая большая, что могла вместить целого осла, а маленькие глазки-бусинки злобно сверкали.
На крик к озерцу подскочил Мафута.
— Питон! — выдавил из себя Тики. — Он чуть не схватил меня. Я не сразу его заметил…