— Мафута, я нашёл путь! — выпалил он и рассказал об ущелье и о реке.
Ни секунды не раздумывая, стали они спускаться по склону на восток.
Сделав два шага, Тики остановился: он вспомнил о животных. Они повернули к людям головы и тоскливо смотрели им вслед.
— А они?! — воскликнул он. — Их тоже нужно спасать!
— Нет. Я отвечаю только за тебя! — прокричал в ответ Мафута. — Они сами найдут дорогу вниз. Просто пойдут за нами, и всё. Пошли, Тики, живее!
Но Тики удержал его за руку.
— Пожалуйста, Мафута! — умоляюще сказал он. — Они, может, и догадаются пойти, но ведь дым какой — ничего не видать! Они заблудятся и погибнут. Мы должны показать им дорогу!
Пламя подпрыгивало всё ближе, дыма становилось всё больше. Тики видел только хамелеона и одну болотную антилопу. Она подошла совсем близко к нему и вся дрожала.
— Свирель! — воскликнул он. — Мафута, поиграй им на своей свирели, и они пойдут за нами. Слышишь, Мафута, начинай дудеть, и пошли дальше!
Он подобрал с камня ещё и хамелеона — хотя бы его спасти!
Мафута улыбнулся:
— Ладно, пошли!
Достал свою тростниковую свирель и начал играть. Играл он громко и ясно, и было очень странно слышать его музыку среди бушующего вокруг огня.
Цепляясь за камни и выступы скалы, стали наши путешественники спускаться по ущелью вниз. Огонь уже подступил к нему с обеих сторон и жадно пожирал траву и деревья по краям.
Тики казалось, что они находятся в самой преисподней; он только старался загородить лицо от нестерпимого жара.
Мафута продолжал изо всех сил дуть в свирель, а Тики то и дело отставал от него на несколько шагов, чтобы посмотреть, идут ли за ними животные.
А они шли. Тики всякий раз, как отбегал назад, видел и болотную антилопу, и гепарда, и двух обезьян; а ещё дальше сзади виднелись смутные очертания остальных животных, окутанных дымом.
— Идут, идут! — сообщал он Мафуте.
Тот кивал головой и продолжал играть, да так, как он никогда не играл раньше!
Пока они, спотыкаясь и скатываясь, оцарапав до крови ноги, пробирались по острым камням и валунам вниз по ущелью, прошла, как им показалось, целая вечность. Наконец они очутились у реки.
Какой замечательной была вода после такого трудного пути! Как приятно окунуть в неё усталые ноги!
Но прохлаждаться некогда. Они пошли вброд.
Животные — следом.
Впереди маленькая болотная антилопа. Потом леопард. За ним шумной ватагой зашлёпали по воде обезьяны. Следом гепард, большая антилопа иланд, кабан-бородавочник и остроухие собаки.
Достигнув противоположного берега, Тики спустил на землю хамелеона и черепаху.
Только он успел это сделать, как заметил что-то живое на том берегу, где они только что были.
— Кролики!
Тики совсем забыл о беднягах; зверюшки суетливо бегали у самой воды — они боялись лезть в реку: ведь вода накрыла бы их с головой.
Тики бросился назад и перенёс их через реку.
Теперь все животные были в безопасности. Они стояли и не мигая смотрели на другой, оставленный ими берег. Там, направо и налево, куда ни кинь взгляд, свирепствовал огонь лесного пожара. Но сюда к ним он добраться уже не мог.
Тики улыбнулся Мафуте.
Он очень измучился, глаза и горло щипало от дыма, но он был счастлив!
Животные ещё один, последний раз посмотрели на охваченный пожаром буш — их прежний дом — и один за другим ушли в чащу нового леса.
Тики стало немного грустно расставаться с ними, потому что пережитая опасность сблизила их: как будто они вместе сражались в бою с одним и тем же врагом.
Но главное дело сделано — они спасены, и печалиться особенно не стоило…
Мафута первым нарушил молчание.
— Ты знаешь, здесь, по-моему, подходящее место для ночёвки, — сказал он.
Тики устало кивнул головой.
Итак, свой ужин они начали готовить на речной отмели под темнеющим вечерним небом.
Когда костёр стал весело потрескивать, Мафута полез в сумку с маисом.
Только он сунул туда руку, как тотчас же, ойкнув, выдернул её.
— Что с тобой? — удивлённо спросил его Тики: крик был такой, будто Мафуту укусил красный муравей.
Мафута с нахмуренным от злости лицом осторожно просунул руку снова в сумку.
И вытащил оттуда комок игл. Он совсем забыл про ежа!
Ёж подозрительно распух и был на вид какой-то сонный.
Мафута снова запустил руку в сумку и осторожно пошарил в ней.
— Пусто… — пробормотал он, не веря самому себе. — Он съел весь мой маис для каши, этот… этот… — Мафута не находил слов от возмущения и только тыкал пальцем в сторону ежа.