Выписывая очередную мёртвую петлю, Предо с лёгкой грустью вспоминал раннее детство, когда он, крохотный купидончик, только-только возникший из Сверкающего Небытия, кувыркался и резвился на просторах пушистого облака в компании себе подобных карапузов, подбрасываемых чуть ни до звёзд могучими дланями шестикрылого наставника — незабвенного серафима Атония…
Потеряв под влияниемо потока светлых воспоминаний связь с реальностью всего на мгновение, Предо еле вышел из крутого пике. Но опомнившись, напря все свои лошадиные ныне силы, взвыл мотором, опустил закрылки и, отчаянно заскрипев такелажем, таки развернул винтокрылый нос в разноцветные небеса.
Ранее всего надо было навестить Машу…
Далеко не все миры, окружавшие Тики Ту, были похожи друг на дружку. Одни, напоминающие мрачные и наполненные событиями и всевозможными монстрами лабиринты, простирались на бессчётное количество мыслевёрст. Другие походили и видом, и размерами на развалившиеся чемоданы, в который дураковатые хозяева кое-как скидали барахло — лишь бы добраться до ближайшего мотеля. Третьи не выходили за пределы плоских и абсолютно бесцветных треугольников, квадратов и прочих полигонов с аккуратно подписанными вершинами: «дом», «работа», «дача», «магазин», «любовница», «вечер-пятница-стакан»… Таких было большинство. Подавляющее.
Даже удивительно, что отыскать богатый внутренний мир Дарии Аль-Заббар оказалось делом совсем не простым. Но, тем не менее, вот и он. Чем-то неуловимо похожий на огромный старинный глобус ручной работы. Маленькая планета. Живая. Города с известными и незнакомыми названиями, разноцветные реки, текущие в произвольных направлениях, холмы, леса, горы, моря и океаны, острова и материки… Многое здесь напоминало Землю, но ещё больше с той же Землёй разнилось. Москва, например, была размером с большой посёлок. Хоть и со вполне достоверным Кремлём. Лондон — разноцветная и невероятно весёлая помойка. Стокгольм — огромное ледяное поле, окружённое декорациями из плоских фанерных домов… Однако неведомые в привычной реальности города с уморительными названиями Почём-Знаю, Кое-Где, Там-Сям и прочими подобными вызвали в душе хранителя неподдельное любопытство. Наряду с людьми обитали здесь и ожившие супергерои комиксов, и монстры из компьютерных игр, и сказочные животные, и мультяшная смерть с косой, и даже зелёные человечки всех мыслимых видов и оттенков — от нежно-салатового до иссиня-изумрудного.
Однако проплутав целый день по миру Дарии, Предо так и не смог отыскать сокровенного угла с душой самой хозяйки. Изрядно устав и решив продолжить экспедицию следующим утром, вернулся в Тики Ту.
Архитектор жизни вновь лично открыл ворота. Встретив хранителя, от вопроса не удержался.
— Вы нашли её? — хитрый Якушев выбрал интонацию, близкую к равнодушию.
Если бы Предо не знал, как волнует Власа Степановича душа девчонки, можно было предположить, что не больно-то он заинтересован в её поисках. А так — показуха!
— Пока отыскал лишь мир, созданный её воображением.
— Ну и как он вам? — поинтересовался Архитектор.
Ба! Выдал себя блеском глаз.
— Интересен, богат, самобытен, — пожал плечами обернувшийся в себя настоящего Предо. — Мир настоящего художника.
— Боже… — только и вздохнул Якушев, скрывшись за дверью будки.
Однако вскоре вернулся в пространство Приёмной площади, переодевшись из «рабочего» в «цивильное», привычно взял ангела под локоток и повёл в сторону своей резиденции.
Минут пять шли молча, разглядывая под ногами шлифованный гранит новой мостовой. Первым после затянувшейся паузы открыл рот Влас Степанович.
— Предо! — воскликнул он с интонацией Архимеда, открывшего очередной закон физики. — А не добавить ли нам немного музыки?
— Музыки?
Хранитель замер и, повернув голову к собеседнику, с удивлением воззрился тому в глаза.
— На кой вам музыка-то?
— Да не мне! Понимаете, дорогой мой Предо… — чуть замялся Якушев. — Я полагаю, что девочка, обладая неким творческим даром, не оставит без внимания эм-м… музыкальный аэроплан… Она сама вас заметит.