− У меня тут такое дело, − произнесла она.
− Какое? − спросил он.
Тилира некоторое время молчала, а затем произнесла.
− Мне нужна краска.
− Что? − удивленно произнес он.
− Слушай, не прикидывайся. Я же знаю, что половина деревни у вас красится.
− Так ты... − проговорил он и осекся.
− Не видишь, что на мне краска?
− Нет.
− И не увидишь. Уметь надо. Так она у тебя есть?
− Зачем? Ты же...
− Вот чурка. Кончается она у меня. Не понял?
− А где ты деньги берешь? − спросил он.
− В кармане, − проговорила Тилира. − Говори сразу, есть или нет. Если нет, то я пойду.
− Сколько тебе нужно?
− Не знаешь сколько?
− Откуда? У тебя пятна большие или нет?
− Не особенно. Давай, сколько дашь, я сама разберусь.
Слух о том, что Тилира была крашеной разлетелся по деревне довольно быстро. И это сделало свое дело. Уже через два дня во время прогулки рядом с Тилирой оказалось несколько ламанов.
− А ты действительно крашеная?
− А когтем по морде не хошь? − зарычала Тилира.
Ламан отскочил.
− Чужая она, − зарычал чей-то голос рядом.
− А зачем она у Лоха краску покупала?
− Чтобы вы, болваны, купились. − Ламан сверкнул глазами на Тилиру и пошел прочь.
− Ну, ты сейчас получишь! − послышался голос и Тилира обернулась на него.
Зверь метнулся к ней и полетел дальше кувырком, когда Тилира увернулась и добавила ему движения.
Это была даже не драка, а просто возня. Тилира раскидала четверых ламанов, и они разбежались, оставляя ее. Она вернулась в дом, а на следующее утро рядом оказалась половина деревни.
− Ты покажешь свои пятна, или уберешься отсюда, − прорычал кто-то.
Тилира смотрела на зверей. Среди них было множество серых и они были настроены довольно агрессивно. Она сделала пару шагов вперед, затем поднялась на задние лапы. Кто-то решил, что она собралась показывать пятна на животе, но Тилира сделала совсем другое. Она прыгнула вверх и взлетела на высокую ветку.
− Пусть трясучка вас зажрет, а какого я цвета, вам не узнать, − произнесла она и прыгнула еще выше.
− Ты все равно не уйдешь.
− Глупцы, − произнесла Тилира сверху. − Я уже ушла.
Она прыгнула в сторону. Ламаны взвыли, а Тилира продолжала прыжки. С одного дерева на другое, на третье. Кто-то уже решил, что она не сможет дальше перескочить, потому что до леса было почти двадцать шагов.
Но Тилира забралась ввысь, а затем прыгнула. Она обернулась назад.
Кто-то мчался по сугробу, но ламаны не могли двигаться так быстро, как прыгала Тилира. Она продолжила движение и вскоре крики и вой позади стихли, а Тилира спрыгнула в снег и понеслась вперед не глядя ни на какие сугробы.
Откуда могла взяться усталость у крыльва? Ниоткуда. Энергии было предостаточно. Тилира уносилась от деревни, выскочила на зимнюю дорогу и теперь ее след мог легко исчезнуть.
Она неслась вперед. Мчалась на огромной скорости, какой не смог бы достичь ни один ламан. Вскоре впереди появился город, и Тилира вскочила к его воротам.
Стражники оторопели, увидев ламанку с белыми полосами на груди.
− Ну что встали, открывайте! − возник ее голос.
Ворота, наконец, открылись, и Тилира вошла в город. Прошло совсем немного времени. Она попала в приличный дом, где белые ламаны проглотили ее байку на счет нападения средь снегов...
− Совсем озверели эти серые, − сказал кто-то.
− Да ну. Они и в прошлом году зимой нападали, − сказал другой. − Это они по пьяни по сугробам шастают...
Тилира едва не рассмеялась от подобной интерпретации. Ее вполне устраивало гостеприимство хозяев дома, которые, как оказалось, сами попадали в подобные переделки, но только не зимой.
Тилира некоторое время выезжала на этом, но вскоре ее попросили либо платить, либо уходить. Она еще настаивала на том, что ее письмо должно дойти, а оттуда ей пришлют деньги.
Это срабатывало неделю, а затем перестало, и тогда Тилира предложила свои услуги по переписыванию книг, заявив, что во всей Империи не найдется почерка лучше чем у нее.
Над ней сначала посмеялись, а затем смех прошел, когда оказалось, что почерк у Тилиры высшего качества. Что-либо писать у хозяев дома не нашлось, и Тилира нашла работу в церкви. Там, как раз, было нужно переписывать много книг, а когда служитель увидел почерк Тилиры, у него тут же отпали всякие сомнения на счет высокой оплаты, которую затребовала Тилира.
Прошло почти два месяца. Зима заканчивалась. Дороги все еще не были пригодны для поездок, и Тилира продолжала переписывать книги в церкви. Служитель уже не знал, как от нее избавиться, но не смел гнать белую ламанку. А она писала так, что церковь едва справлялась с оплатой. За два месяца Тилира заработала полее четырех тысяч монет. Она пользовалась моментом, чтобы получить хорошую сумму для дальнейшего путешествия.