Почти мгновенно вымокла, подол платья облепил ноги, мешал барахтаться, и я с головой ушла под воду. Попыталась нащупать ногами твердь — а ее нет!
Отчаянно работая руками, смогла вынырнуть и набрать полную грудь воздуха. Еще каким-то образом оказалась на спине… Благодаря чему и выжила.
Прохладная вода ласкала измученное тело и несла по течению.
Глава 5
Меня разбудило назойливое жужжание над ухом. Затем запах затхлой тины и духота.
Приоткрыла глаза и первым, что увидела — пчелу, сновавшую от кипрея к мелким соцветиям сныти. Жарко пекло полуденное солнце. Звонко щебетали, игриво перекликаясь, птицы, стрекотали неугомонные сверчки.
Я лежу во влажном платье, нагретом прямыми солнечными лучами, при этом мои босые ноги нежно омывала прохладная вода…
Понадобилось несколько мгновений, чтобы вспомнить, что произошло.
Превозмогая слабость, медленно приподнялась на локте, и вздох отчаяния сорвался с губ: вокруг лишь мокрый песчаный берег, густо поросший камышом, травяные заросли и клонившиеся к воде ивы. Вскочила, завертела головой в поисках стен Ботвифуля, но в округе ни одного дома! Ноги подкосились, и я упала на колени.
Долго сидела на берегу, наблюдая, как в воде плещутся головастики и мальки, порхают стрекозы… Что теперь делать? Куда идти? От голода и слабости кружилась голова, дрожали руки. Если бы я только знала, чем обернется мой побег!
Боль в животе стала столь мучительной, что терпеть больше невозможно. Тяжко вздохнув, протянула руку к лилово-красному кипрею и сорвала молодой листик.
На удивление он был не хуже салата. Я оживилась, принялась обдирать нежные листочки двумя руками и запихивать в рот. Как же вкусно!
Когда дочиста ободрала кипрей, перешла на елочки (полевой хвощ).
В деревне его использовали для лечения саднящего горла, гнойных ран, воспалившихся десен. А если при заготовке попадались сладкие земляные орешки (клубни), запекали их или ели сырыми.
Разыскивая их, я выдергивала елочки с таким азартом, что если бы мама увидела мои старания, восхитилась бы… При мыслях о доме и родных, глаза снова повлажнели. Как же я скучаю по ним!
Накопав впрок сладких орешков и хорошенько вымыв, сложила их за шиворот платья. Злополучные монеты спрятала под платьем: проделала в нижней юбке сбоку дыру, у пояса, и к ней привязала кошель. Так хотя бы он не бросается в глаза. Затем побрела вдоль берега.
Несмотря на все несчастья, что случились, я продолжала верить, что река не могла унести меня далеко. Еще теплилась надежда, что если пойду вверх по течению, доберусь до Ботвифуля, найду Дирка… Однако стоило забраться на пригорок, надежда рухнула. Передо мной была не речка, а пруд, и как тут разобраться, куда идти? Оставалось лишь полагаться на удачу, которая то благоволит мне, то отворачивается.
Брела я осторожно, прислушиваясь к каждому шороху, но свернув в пролесок, натолкнулась на старика, который тихо, без движения сидел на сухоломе и рыбачил. И хоть я шла почти бесшумно, он заметил меня и обернулся.
Первым делом хотела убежать, но старик был худым, спокойным, поэтому показался неопасным. С колебанием, но я отважилась подойти к нему чуть ближе и поздороваться:
— День добрый, дедушка. А далеко ли до Ботвифуля?
Дед оглядел мои босые ноги, мокрое платье и… улыбнулся.
— Далеко, дочка, — ответил негромко и доброжелательно. — Почти день пути. Неужто оттудова?
От его ответа я растерялась и ответила не сразу:
— Оттуда. А до Гронвиля?
— До него два денька пути!
Ошарашенная новостью, я заморгала и потерянно опустилась на пень. Что же делать?
— А до Эльверда? — спросила с отчаянием.
— Три.
«Если заплатить за извоз, чтобы меня отвели в Гронвиль…» — не успела окончательно определиться с планом, дед ласково обратился ко мне:
— Заблудилась?
Кивнула.
— Да как же без старших-то?
Промолчала.
— Я из Кулей. Видишь, вон там на пригорке деревенька? Сходи. Нежли кто поедет в город, тебя прихватит.
— Правда? — я вскочила, сжала кулаки. — Это было бы так здорово! — От счастья я готова была обнять случайного спутника. — А долго ждать?
— Да давеча Ниокл собирался ехать. Ты б сходила, узнала. У него дом как раз первый с края! — он махнул рукой. — Дойдешь сама по тропке? Аль проводить?
— Дойду, — от радости у меня даже силы появились. Я готова была бежать в Кули вприпрыжку.
— Только иди, не сворачивай! — крикнул старик напоследок.