Эх, если бы ресницы были черными, а губы алее, нос не таким вздернутым, я была бы гораздо краше. Но что уж уродилось!
Высоко задрав свой конопатый нос, вышла из комнаты и спустилась по лестнице.
— Тилька! — сразу же прицепилась сестра, даже не поприветствовав. — От Дирка нос воротишь, а сама-то вон как вырядилась! Как птица ару!
— Ара, — поправила ее и, протиснувшись мимо собравшихся, прошла на кухню. Надо еще стол накрывать.
— Тилья! — тут же придралась мама, — улыбнись. А то будто троглодитка голодная, того и гляди, палец откусишь!
— Вот-вот! По локоть! — вклинилась сестра. А сама под шумок прокралась к столу и давай с блюд таскать кусочки! Да мы их раскладывали-раскладывали, а она вон чего делает! И мама даже слова не скажет, только улыбается! Знает же, что Мельна сейчас начнет ее расхваливать, соловьем заливаться.
— О! Мамочка! Как фкусна-а! — начала сестра. — Пальчики м-м-м оближешь! — и хвать с другого блюда кусок колбасы. Не жалко, еды и запасов у нас полно, но мы же столько кусочки укладывали, чтобы было красиво!
— Язык не прикуси! — поддела ее. И пока она не разворошила рыбную закуску, которую мы сворачивали не покладая рук цветочками, умыкнула у нее из-под носа тарелку.
— Мама-а! — завопила сестра с набитым ртом. Она как раз на розочку из соленой рыбы глаз положила.
— Тилья! — присоединилась к Мельне мама, уже ожидавшая, как старшая дочь начнет расхваливать ее чудо-маринад, благодаря которому серка просолилась, но осталась розовенькой, как свежей, упругой, с пикантным ароматом.
— Бе-бе-бе! — показала им язык, а затем, состроив важное лицо, напомнила поучительно: — Руки мыть надо!
Они обе так и застыли на кухне. Ха!
Едва семья угомонилась, пришли Алиф с Флеей и детьми, за ними Фрех с Мирной и дочерью. И вот тогда в доме поднялся такой гвалт, что я себя не услышала. Живем в одной деревне, а они ведут себя так, будто лунье не виделись! Говорят все разом, точно попугаи в клетке.
Дивных птиц я видела на ярмарке, когда всей семьей ездили в город. Такие смешные, яркие. И как только у городских дам рука поднимается из их перьев делать украшения? Они же умные и разговорчивые! А еще дорогие.
Эх, Дирк обещал подарить попугая, но пока дождусь подарка, быстрее состарюсь.
— Тилья, какая ты сегодня красивая! — обняла меня Мирна, самая спокойная в нашей громкоголосой семье. — Настоящая красавица!
Я даже смутилась. Когда Фрех сообщил, что женится на дочери старосты, я недоумевала, что он в этой дылде нашел? По гномьим меркам она высокая и плоская, еще молчаливая. Но когда узнала лучше — поняла, что в ней такого особенного. Сама Мирна невзрачная, но когда улыбается, будто светится. И для каждого найдет доброе слово. Причем она не такая подлиза, как сестра. Но сегодня с похвалой, конечно, перебрала. Какая из меня красавица? Вон, щеки пухлые! Папа и братья за них меня щипают и называют Конопушкой. Конопатая! Еще пухлая, не то что городские дамы. Вот они такие худенькие, изящные, с маленькими ножками и ручками, а я что? Большая! Но с моей мамой другой и не будешь. Вздохнула.
Мирна еще хотела что-то сказать, но постучали.
Папа открыл дверь, и я увидела на пороге Дирка! Он был в темном жилете и в рубахе с красными вставками, как у меня!
— О! А Тилька тоже в красное вырядилась! — хмыкнула сестра и оглядела меня ехидно, типа, я же говорила, вы с Дирком — парочка!
От такого поворота я рассердилась, топнула ногой и убежала в комнату. Вот сейчас переоденусь в зеленое платье, и будет в самый раз. О, как же меня этот увалень злит! Ни за что! Ни за что не выйду за него! Пускай родители, хоть что делают!
Пока переодевалась, внизу отпускали шуточки, что мы с Диком здорово смотримся вместе, но только меня, строптивицу надо укротить, а то отбилась от рук.
Ух! Интересно, кто это его подговорил надеть такую рубаху? Неужели папа? Ах, вот так, да? Меня учить мастерству не будет, а рукастого Дирка заполучить в зятья с радостью?! А я не выйду замуж! Одна буду жить!
И так меня это задело, что я подперла стулом дверь и расплакалась.
Почему родилась девчонкой? Разве же я хуже или глупее братьев?
«У тебя руки слабые! — отмахнулся как-то отец. — У девиц плечики должны быть мягкими, округлыми, а не сильными, мускулистыми, как у парня!»
«Я могу маленькие молоточки использовать. Колечки, сережки делать, браслеты!» — упиралась я, надеясь его уговорить. Тогда он ответил, что украшениями наша семья не занимается, и учить меня некому.