— Руками не трогать! Не ломать! Наказание — штраф!
Бородатый смотритель в зеленой форме с эмблемой академии смотрел грозно, и я поспеши заверить его:
— Нет. нет! Любуюсь работой! Ковка отменная!
— Это литье! — возразил мужчина.
— Правда?! — округлила глаза и подошла ближе к створке. — А можно потрогать?
— Можно, но я смотрю в оба!
Решетка была в правду необычной. Я водила пальцем по ней и думала, как же такое можно отлить? Это же не какая-то мелочь!
Но смотритель парка не сводил с меня пристального взгляда. Чтобы не накликать на себя подозрения, я пробормотала:
— Изумительная работа! — и пошла по мощеной дорожке.
Вдоль широкой аллеи, по тенистым краям располагались скамейки, на которых сидели горожане. Несомненно, вид, раскинувшийся передо мной, красивый, но не такой как в Гронвиле. Здесь во всем чувствуется рука садовника, восхитительная искусность, и я в детском деревенском платье чувствовала себя чужой.
На меня свысока поглядывали разряженные дамы, поэтому я ускорила шаг и, как только появилась возможность, свернула в менее людное место.
Цветочные, благоухающие клумбы сменялись разноцветными шаровидными кронами подстриженных кустов. Некоторые цвели, другие имели удивительные оттенки листьев. Сочетание тонов и мастерство садовников завораживало, но я хотела разыскать местечко, поросшее привычной травой и осокой, чтобы по обочине росли полевые травы, что привыкла видеть с детства, стрекотали сверчки и цикады, летали стрекозы…
Я шла и шла, пока не спустилась во влажную, душную низину, откуда доносилось монотонное, громкое кваканье. Ориентируясь на этот гомон, вышла к пруду, покрытому ряской.
Вот теперь я нашла то, что хотела: сонную тишину, отсутствие косых взглядов и грустные воспоминания о доме. Как же скучаю по своим родным болотам.
Сойдя с узкой тропинки, добралась до двустволой раскидистой ольхи, под ней примяла траву и села, прислонившись к шершавому стволу.
Перед выходом из общежития, я сомневалась: стоит ли попусту тратить время? Но теперь не жалела, что пришла в летный сад. От созерцания спокойной водной глади находило успокоение.
Достала из кармашка припасенную корочку от пирога Вейлы и начала отщипывать от него по кусочку. Пожалуй, это место станет моим самым любимым в Эльверде.
Вдруг сбоку послышалось кряхтение. От неожиданности я подскочила.
— Элик! Несносный мальчишка, это ты?! Иди сюда! — раздалось добродушное ворчание. — Иди-иди! Иначе пожалуюсь твоей матери, что ты несносный бездельник!
Боясь обнаружить себя, я молчала. Тогда голос незнакомца стал горестным:
— И не жалко тебе деда?
— Я не Элик, — не удержалась я и ответила.
— Жаль. Элик мне бы очень пригодился. Или смею рассчитывать на вашу любезность? Не могу разогнуться.
— Почему?! — осторожно сделав несколько шагов на голос, я поднялась на небольшой холмик и увидела согнутого пополам старика со странной штукой в руках. На конце длинной палки болтался колпак…
— В старости ползать на коленях и думать, что за это ничего не будет, непозволительная глупость, — вздохнул старичок. — Я надеялся на помощь Элика, но он сбежал. И ловить златокрылого двурога пришлось самому.
— И как охота?
— Вижу, чувство юмора, юная леди, у вас развито, — снова вздохнул старик, попытался разогнуться и охнул.
У меня в мыслях не было издеваться над ним, но уж очень хотелось узнать про двурога да с золотыми крыльями. Некрасиво вышло. Я осторожно подошла к нему, осмотрела добротный костюм незнакомца, очки, пуговицы (рассудила, что такой вряд ли станет грабить) и спросила:
— Чем вам помочь?
Надо было всего-то, придерживая под руку господина Ворди, довести до небольшого бурелома, живописно раскинувшегося неподалеку, и помочь сесть. Глядя, как каждый шаг старичку дается с трудом и болью, я перестала ждать от него подвоха и разговорилась:
— А разве бывают двурогие златокрылы?
— Сейчас-сейчас. Дойдем до моей сумки. Покажу!
Я уже представила чудного зверя, с рогами и крыльями, перепивавшимися на солнце золотом, и каково было моей разочарование, когда отдышавшийся старик достал из сумки толстую книгу, развернул ее на странице, заложенной ярким фантиком от конфеты, и ткнул пальцем в черно-белый рисунок обыкновенного жука!
— А вы чего ожидали? — улыбнулся господин Ворди.
— Что-то красивое, — с сожалением призналась я. — Сказочное.
— Если поймаем его, нам сказочно повезет: рассмотрим золотистые крылышки, которые в дальних странах используют как блестки для украшения нарядов. Думаете, иноземные дамы так глупы, что согласятся украшать себя чем-то некрасивым?