Мы долго сидели над сценарием; что-то в нем удалось, что-то нет. Я хотел пригласить на роль Битлджуса Сэмми Дэвиса-младшего, но мне не дали. Очень многое пришлось согласовывать: какое-то время над сценарием трудились Майкл Макдауэлл и продюсер Ларри Уилсон, но постоянные придирки буквально выбили их из колеи. Я вовсе не шучу: б`ольшую часть времени, работая над «Битлджусом», я ощущал себя так, словно даю показания в суде под присягой. Помню заседания, на которых обсуждался сценарий, длившиеся чуть ли не круглосуточно в течение двух дней, под конец мы сомневались уже в каждом элементе сценария, что я вовсе не считаю особенно полезным для работы.
Настало время бросить в бой свежее подкрепление в лице Уоррена Скаарена: Майкл и Ларри утратили веру в успех предприятия. Уоррен имел известность как мастер доводить сценарии до нужной кондиции и весьма надежный человек. Я же воспринимался в качестве некой безумной корабельной пушки, сорвавшейся с креплений, поэтому, чтобы довести дело до конца, я смирился с вмешательством Уоррена. Если боссы студии считают, что он внесет в нашу работу недостающий ей элемент логики, я не против. И мы еще долго работали над сценарием, но на самом деле очень многое в фильме — чистая импровизация: я просто приходил в гости к Майклу Китону, и мы придумывали всякие шутки. Майкл такой весельчак! Бывало, скажет: «А не добавить ли нам немного зубов», вставит искусственные зубы, и голос начинает меняться. Так мы всю дорогу выстраивали образ, и это было невероятно интересно, поскольку мы, по существу, лепили характер. Впервые мне пришлось заниматься этим: ведь Пи-Ви был уже готовым персонажем. А на сей раз довелось быть частью этого процесса — наблюдать и творить самому.
При выборе актеров я всегда подолгу обдумываю каждую позицию. Трудно принять решение, словно перед тобою головоломка. Соглашаешься сперва на одного актера, потом пытаешься найти другого, но стараешься не особенно далеко уходить в каком-то определенном направлении, потому что тогда все становится слишком похоже на телевидение. Идея пригласить Майкла Китона принадлежала Геффену. Я не видел до этого Майкла ни в каких ролях, и это было хорошо: не люблю судить об игре актеров по другим фильмам — предпочитаю просто встретиться с ними. Повидавшись с Майклом, я начал выстраивать в своем воображении образ Битлджуса. Я не особенно хорошо знал Майкла, не имел представления о его предыдущей работе, но он настоящий маньяк, сумасшедший, живой, как огонь, и у него эти огромные глаза. Я вообще люблю глаза, а у Майкла они совершенно фантастические.
Я вырос, наблюдая за игрой Лона Чейни и Бориса Карлоффа. Эти исполнители обладают внутренней свободой, хотя большинству зрителей кажется, что они настолько густо загримированы, что самих их даже не видно. Мне такое мнение представляется странным: я убедился, что грим, напротив, освобождает актеров. Они могут спрятаться за маской и показать свою другую сторону, что просто замечательно. Майклу, в частности, это позволило сыграть персонажа, который не является человеческим существом, а когда исполняешь роль такого героя под китчевой маской, чувствуешь себя гораздо свободнее. Тебе не нужно больше беспокоиться, что ты Майкл Китон, ты можешь позволить себе быть этим персонажем. Здесь заключена какая-то магия: после этого фильма мне всякий раз нравится, когда актер имеет возможность скрыться под маской, потому что тогда можно увидеть его с другой стороны. Это всегда завораживает и открывает какие-то новые грани таланта актера, будь то Джонни Депп в «Эдварде Руки-ножницы» или Джек Николсон в роли Джокера. Словно во время хеллоуина: люди наряжаются, и это позволяет им вроде как впасть в неистовство, стать кем-то другим. Это-то мне в кинопроцессе всегда и нравилось — трансформация людей. В «Битлджусе» мы хотели, чтобы Майкл выглядел так, словно выполз из-под камня, — с плесенью и мхом на лице.
Многие не хотели работать над этим фильмом. Только Джина Дэвис с самого начала горела желанием сниматься. Остальные если и хотели, то виду не подавали. Я понял, в чем причина: никто не знал, что из всего этого получится, а единственной картиной, которую я снял раньше, было «Большое приключение Пи-Ви». И хотя фильм получился совсем неплохим и принес доход, это не «Гражданин Кейн»[39], а я не Престон Стёрджес[40], да и окончательный вариант сценария, по существу, был ни о чем. Но здесь-то и заключалась изюминка. Когда мы разговаривали об этом фильме, беседа напоминала скорее семинар по психологии, чем обычный для Голливуда односложный, но в то же время многозначительный треп. Прочитав сценарий, все говорили: «Хотел бы я заниматься этим? Не знаю. О чем это все?» Ответить было трудно: как описать взгляд, чувство? Невозможно, пока ты сам не окунешься в работу, не начнешь воплощать замысел. Но, тем не менее, все взошли на борт этого корабля, все сто процентов, без исключения. Среди них был и Майкл, ведь мы с ним много разговаривали о будущем фильме и у него появилось свое представление о нем. И все же я понимал, почему люди не выстраиваются в очередь, чтобы подписать контракт.
39
«Гражданин Кейн» (Citizen Kane, 1941) — фильм Орсона Уэллса, считающийся одним из лучших в истории кино.
40
Престон Стёрджес (1898–1959) — режиссер и сценарист, работал в жанре сатирической комедии.