К ней тянутся окровавленные руки, рты растянуты в улыбках, на лицах застыло выражение первобытного коварства. Пятна крови похожи на боевую раскраску.
Но сильнее ужасает другое: один из малышей притащил откуда-то штуку, похожую на мастерок, взобрался на Пика и, хихикая, втыкает мастерок в его тело. Звук такой, будто мясницкий нож входит в мягкую тыкву.
Саша едва не теряет сознание.
Она кричит.
Ужас наполняет каждую клеточку ее тела, она снова готова драться.
Отбившись от тянущихся к ней рук, она отбегает, сбив с ног маленькую девочку. Как ей освободиться от происходящего безумия?.. Это уже не сражение, а попытка бегства.
Но тут она оскальзывается в луже крови, рядом — растерзанное тело молодой женщины в розовом спортивном костюме, и решимость бежать сменяется головокружением, руки и ноги перестают подчиняться, кажутся ватными.
Из горла вырывается крик, Саша падает на колени, тело ее содрогается, и обильная рвота хлещет изо рта на бетон. Сашу продолжает трясти даже тогда, когда блевать уже нечем.
В этот момент она слышит сзади топот маленьких ножек.
Оборачивается и видит: малец с мастерком уже рядом с ней, в глазах — жажда убийства, даже нечто большее: первобытная кровожадность, которую не утолить, пока не искупаешься в крови жертвы, пока кишки ее не выйдут наружу.
Он кидается на Сашу. Вцепляется в нее, как пиявка, бьет, режет: удар в бедро, удар в предплечье. Саша словно сходит с ума. Она вопит. Нет, воет. Хватает мальца, приподнимает над землей и на бегу впечатывает в турникет. Из его горла вырывается влажное кряхтенье. Любой нормальный ребенок потерял бы от силы удара сознание, а этот, сжав зубы, рычит и снова пытается ударить ее мастерком.
Саша продолжает крепко удерживать ублюдка. Это сложно, ведь малец весь измазан кровью, мозгами, а двигается так, будто у него нет костей.
Но Саша все же находит в себе силы развернуть чудовище спиной к себе, инстинкт самосохранения превращается в инстинкт убийцы, она бьет его лицом о турникет, снова и снова. А малыш не прекращает попыток вырваться, сопровождая их животным рыком и шипением. Тогда Саша хватает его одной рукой за волосы и продолжает бить лицом о турникет, пока маленькое тело не обмякает в ее руках, но теперь ей этого мало: что-то в потаенных глубинах сознания просыпается и требует большего. Возможно, древняя расовая память, а может, просто вспышка дикой и неудержимой страсти к насилию. Она хватает ребенка за горло, впивается в него зубами, чувствуя, как под напором челюстей поддается чужая плоть. Завороженная собственным безумием, она удваивает усилия: челюсти смыкаются, в рот ударяет фонтан горячей крови.
Ее снова тошнит.
Тело мальчика подрагивает, на пол хлещет кровь из разорванной сонной артерии.
Осознание того, что она натворила, обухом бьет по голове. Саша, шатаясь, успевает сделать несколько шагов, потом снова падает на колени: ее опять выворачивает, как будто она любой ценой пытается избавиться от ужасного вкуса детской плоти…
Твари повсюду.
Костяшки Гарри разбиты в кровь, он спотыкается о чье-то тело, падает, видит, как сучьи дети хватают Багза: кидаются на него, как стая волков на лося. Багз сбивает нескольких с ног, но куда больше маленьких дикарей вцепляются в него, тянут вниз, к земле, какая-то девчонка кусает его за горло, в то время как другая впивается в пах.
Багз вопит.
Его вопль исполнен ужаса и агонии.
Едва он оказывается спиной на земле, как они покрывают его тело, будто тля, кусают, рвут на части, растягивают за ноги, чтобы девочке было удобней вгрызаться в промежность, по его джинсам расползается красное пятно. Багз дергает руками, ногами, но его держат крепко. Он обречен.
Откуда ни возьмись возникает еще один сопляк.
В руках у него нож.
Он смотрит на Гарри безжизненными глазками рептилии. Ухмыляется. Гарри видит его зубы и чувствует исходящий от него тяжелый запах крови. Малец хочет, чтобы Гарри его почувствовал, потому что знает: он — хищник, а Гарри — всего лишь жертва.
Кажется, пацан наслаждается страхом и омерзением, которые вызывает у своих жертв.
Он падает рядом с Багзом на колени. Нож зажат в руках лезвием книзу, и лезвие входит в шею Багза, пробивая трахею. Багз бьется в судорогах, напрасно силясь вдохнуть, его глаза закатываются, из горла льется кровь. Малец вытаскивает нож, и Гарри слышит, как лезвие трется о позвонки.