Другой раз оказался и того хуже:
Марк подошел к киоску и попросил себе пирожок с мясом. Продавщица очень ему кого-то напомнила, но так как герою по работе приходилось видеть очень много людей, он не сразу вспомнил, кто это.
Вскоре Березин почувствовал себя очень плохо, и перед глазами встал образ продавщицы из ларька: это была мать Ларисы. Той самой, которую Марк пятнадцать лет назад довел до самоубийства.
Марк провел дома с отравлением два дня. Саша боялась оставить его одного, но работа не могла ее ждать, поэтому герой остался наедине с собой и своими безумными мыслями.
Он вспомнил, что мать Ларисы говорила тогда: “Вот бы мне найти того, кто ее загубил, да и придушить”.
“Не придушила тогда, так теперь отравить хотела”, – подумал Марк.
Эта мысль не выходила из головы героя, и ему становилось только хуже:
“Меня убьют. Меня убьют верующие. Она меня нашла и теперь точно доведет до гроба.”
Придя домой после работы, Саша не узнала друга: никогда еще Березин не выглядел так несчастно, в его глазах горело отчаяние на грани безумия. Он все время твердил одно и то же:
“Меня убьют верующие”.
***
Была ли это действительно мать Ларисы или нет, мы никогда не узнаем. О ее судьбе Марку было неизвестно. Он больше никогда не приходил к дому Ларисы и старался забыть эту страшную историю как сон. Но теперь она вновь стала для него кошмаром, который медленно сводил его с ума…
Глава 18 Несколько шагов до истины
Саша вникла в курс дела. Марку пришлось рассказать историю с Ларисой, которую он скрывал столько лет. Девушка, конечно, не стала осуждать героя, ведь поняла, что его вины в случившемся гораздо меньше, чем ему казалось и стало казаться сейчас. Вернее, он не почувствовал себя снова виновным, а просто стал опасаться за свою жизнь.
Ермилова стала успокаивать Березина и отводить его от этой страшной темы, но он не хотел оставлять мысли о скорой смерти от рук верующего.
На третий день после отравления Марк все же вышел на работу. Ему было не столь плохо в теле, сколько на душе. Он стал еще чаще оборачиваться и перестал брать еду у незнакомцев. Даже коллеги, которые угощали его чем-то, приготовленным дома или купленным по случаю праздника, стали для героя “врагами”.
Это не могли не заметить работники редакции. Они не хотели тревожить Марка вопросом о его странном поведении, поэтому задали его Саше. Она рассказала все максимально мягко, заявив, что ее друг пережил два нападения и стал опасливее. А еду он не брал, потому что боялся вновь расстроить свой желудок, и это действительно могло быть отчасти правдой.
Но главное, что, работая над очередной атеистической статьей, Марк стал сомневаться в том, что он пишет правду. Он иногда думал:
“А может они правы, эти верующие, а мы нарушаем священные традиции, да что там традиции, быт нашего народа? Ведь если представить: мы больше девятисот лет верим в Христа и вдруг ни с того, ни с сего перестали. Забрыкались, как больной в приступе жара. Что нас ждет? Мы уже пережили междоусобную войну. Неужто нам опять придется страдать? Но неужели смысл и правило жизни в том, чтобы пресмыкаться перед неким всевышним существом? Что за бред? А отрицание этого что не бред? Тысячу лет был бог и вдруг не стало. Вопрос: кто не прав, князь Владимир, попы или все же пролетарии и большевики? Ответ очень прост. И я узнаю его, как только меня убьют. Но не могу я бросить Сашу. А вдруг там ничего нет, и мы никогда больше с ней не увидимся? Ах. Как сложно!”
Работа Тима Ясного теряла смысл для самого автора. Он уже не знал, что делать. Он не знал, кому верить. Если он всю жизнь был атеистом, то уж лучше умереть за свою идею ради своего доброго имени. Но, с другой стороны, он еще может попросить прощения у Господа и попасть в рай. Но тогда что думать насчет убийцы? Неужели один верующий убьет другого и оба они попадут в рай? Тоже ерунда.
Но рассуждая с земной точки зрения, Марку было выгоднее умереть как герой социализма и остаться в памяти народа как неутомимый рупор народа и просветитель атеизма.
А так получится следующее: “писатель Тим Ясный сошел с ума на почве покушений и покончил с собой, признавшись в своей вере в бога” – будут писать газеты. Нет, это никуда не годится.
Однажды Марк признался Саше в своих сомнениях относительно веры. Девушка внимательно выслушала его точки зрения и согласилась с тем, что менять что-то уже поздно, и лучше умереть героем в этом, пусть даже и не справедливом обществе.
Но опять же желание попасть в возможный рай заставляло Березина иногда сомневаться в правильности своих действий.