— Я не лгу! Я пошел туда первым и не знал, что вы тоже будете там. А когда вы пришли, я уже был там, так что я не мог… я даже не знал, что это вы, я ничего не видел, я был под кроватью…
— Прекрасно. Тогда объясни, с какой стати ты решил нанести импровизированный визит к этому человеку? Или ты пытаешься подружиться с каждым встречным Пожирателем Смерти?
У мальчика голова пошла кругом. Конечно, Поттер не мог узнать Темную Метку.
— Почему ты был там?!— он повысил голос, надеясь отвлечь его. Это сработало, хотя и слишком хорошо: глаза Поттера затуманились слезами.
— Я просто пытался выяснить… я пытался выяснить, кто он такой, потому что он… я думал, может быть, он опасен…
— Ты думал, что он опасен? И поэтому решил навестить его в отеле? Насколько ты туп, Поттер? Что было бы, если бы он проснулся? Если бы он проснулся до того, как я пришел?
Поттер проглотил всхлип, затем покачал головой. Какое-то мгновение он, казалось, собирался с духом, пока, наконец, не посмотрел Северусу прямо в глаза.
— Что вы с ним сделали? — спросил он более твёрдым голосом, который не соответствовал его виду.
— Что я сделал с ним? Я наложил на него Обливиэйт.— Увидев растерянный взгляд, он объяснил,— Я наложил заклинание, которое изменило его память. Теперь он не вспомнит, что встретил нас. Я уверен, что он охотно бы выдал твое местонахождение, если увидел бы в этом выгоду. И, как ты, возможно, забыл, цель нашего путешествия состоит в том, чтобы не сообщить Министерству, где ты находишься.
По какой-то причине это заставило мальчика плакать еще больше.
— Но откуда мне было это знать? — крикнул он сквозь слезы, — Вы не сказали мне, куда уходите!
— Ты и не должен был этого знать, ты должен был делать то, что я тебе велел! Позволь мне кое-что прояснить для тебя, Поттер. Выявление опасностей и борьба с ними - это моя работа. Твоя работа состоит в том, чтобы делать то, что тебе велят, и я не обязан объяснять тебе причины моего приказа.
— Но… но если я не знаю причины, тогда… — он так сильно боролся со слезами, что не мог больше говорить складно. Северус почувствовал укол жалости. — …тогда как я должен… делать это, когда я даже не знаю… потому что вы можете сказать мне что-то плохое, а я просто сделаю это, не подумав?
Мальчик прав, понял Северус. Учитывая, сколько людей попытается причинить ему боль или захотят манипулировать им в ближайшие годы, возможно, было бы неразумно поощрять слепое доверие к авторитетам — даже если сейчас это было бы удобнее для Северуса.
— Очень хорошо, — вздохнул он. — Я постараюсь объяснять причины своих решений, если они непосредственно касаются тебя. Но ты не будешь бродить в одиночку без разрешения, особенно для выслеживания потенциальных угроз. Я верю, что у тебя достаточно ума, чтобы ты мог сам понять причину этого приказа.
Поттер посмотрел на него так, словно никогда в жизни не был так потрясен. Северус почувствовал себя немного оскорбленным.
— Твой ответ, мистер Поттер.
Мальчик шмыгнул носом, но сопли постоянно текли из его левой ноздри.
— Да, хорошо, — сказал он гнусаво.
— Отлично. Мы прибудем в Берлин не раньше пяти. Ложись на те сиденья и спи. И ради бога, высморкайся, пока не задохнулся.
Поттер без возражений взял салфетку.
— Не думаю, что разрешено на них ложиться, — серьезно сказал он между сморканиями.
— Уже пользуешься своими полномочиями? Насколько подробной должна быть моя демонстрация рассуждений, чтобы ты мог заснуть и дать мне немного покоя?
Это заставило Гарри хихикнуть. Детская способность отвлекаться от слез была бесспорно впечатляющей. Северус полагал, что это типичное состояние Поттера последние десять лет.
— Хорошо, но если кто-то придет и рассердится, я скажу, что это вы мне сказали, — предупредил Поттер, ложась на бок и занимая едва ли три места из четырех: он действительно был совсем маленьким. Мальчик вздрогнул, потер плечо, затем перекатился на спину, чтобы немного сместить с него вес.
— Что у тебя с плечом?
— Ох, ничего. Я думаю, это после того, как вы схватили меня.
Северус снова схватил его, на этот раз за другое плечо, и удерживал неподвижно, пока тот закатывал рукав. Сквозь вереницу мыслей, заполнивших его голову, он сказал себе, что Поттер будет в порядке, даже он найдет синяк.
Синяка не было. Северус облегченно вздохнул.
— Подвигай ею вверх-вниз, — сказал он, преодолевая пересохшее горло, — Покрути.
Мальчик справился и с тем, и с другим, лишь слегка поморщившись к концу.
— Хорошо, — сказал Северус, хотя на самом деле так не думал. — Ты будешь жить.
— Да, как я уже говорил, — сказал Поттер. Он, казалось, заметил, что это ничуть не уменьшило хмурый взгляд Северуса, потому что после пытливого взгляда добавил: — Сэр.
Северус подумал, что больше не сможет смотреть на него. Он встал, затем стянул с себя пальто и отдал мальчику, чтобы тот использовал его, как одеяло. Лишь краем глаза наблюдая, как тот возился с ним.
Затем он потянулся к выключателю и погрузил их купе во тьму.
Мимо них проносились складские помещения и мигающие огни далекой автомагистрали. Из-под окна просачивался ветер, и вскоре Северусу пришлось натянуть вторую рубашку. Он думал о том времени, когда они с Лили обсуждали то, какими родителями они будут. Должно быть, это было на четвертом курсе, подумал он, хотя не был уверен. Они были достаточно взрослыми, чтобы видеть большую разницу между собой и младшими детьми, но достаточно молодыми, чтобы все еще говорить, как друзья. Им еще не было неловко упоминать что-либо, имеющее какое-то отношение к будущему.
Им было лет четырнадцать, и это была глупая игра. Лили сказала, что никогда не станет купать своих детей, потому что у нее будет дом у озера. Она просто будет отправлять их купаться в нем. Северус сказал ей, что она будет совершенно безответственной и такой сумасбродной, что к двум годам дети будут завязывать ей шнурки. Лили согласилась, что, скорее всего, так и будет. Затем она сказала Северусу, что сам он будет чрезмерно опекающем невротиком, которым будет слишком легко манипулировать. Так что его дети вырастут избалованными баранами, которые станут ходить за ним повсюду. И тогда он будет благодарен ей за то, что у нее есть дети, которых она может одолжить. Те, которые могли бы помочь с завязыванием шнурков.
Тогда он решил, что она просто пыталась подразнить его, не подозревая о том, что отцовство было сложной темой для Северуса. Теперь он думал, что она точно знала, что делала: она создала ему образ, полностью противоречащий модели поведения его отца, но преувеличила его до очевидных недостатков, так что это казалось правдоподобным для него. Он помнил, что это сработало: в тот день он воображал какое-то далекое будущее, в котором у него были полностью избалованные и задушенные опекой дети. Он даже решил тогда, что в любом случае будет лучшим родителем, чем Лили, поскольку сможет помнить о своих детях более трех минут подряд.
И что теперь? Она умерла за своего ребенка, а он балансирует на канате физического насилия с впечатляющей ловкостью. Ничто в их жизни не пошло так, как они планировали в четырнадцать лет. Он знал, что для большинства людей это никогда не работает, но в глубине души он всегда верил, что он и Лили не были большинством людей.
—Что такое Пожиратель Смерти? — прошептал голос.
Северус прочистил горло.
— Последователь Темного Лорда.
В темноте он мог видеть белки глаз мальчика, моргающие на него. Северусу вдруг показалось, что он видит будущее: как будто мальчик, лежащий напротив него, больше не мальчик, а спаситель волшебного мира, отдающий приказы или спрашивающий совета у Северуса. Или объявляющий его предателем. Не было никакого способа узнать, как он воспримет эту информацию. Никакого способа предопределить его выбор, несмотря на то, во что там верил Альбус.
Он снова посмотрел в окно. Поезд загрохотал и накренился на левый бок, проезжая по проездной ветке. Его желудок скрутило какое-то бесцельное беспокойство. Часть его хотела снова поговорить с Альбусом, рассказать ему обо всем, спросить, какой выбор был правильным.