Снейп уставился на него.
— Я расскажу тебе о ней, как только ты снимешь мою рубашку.
— Вы просто будете откладывать это до тех пор, пока я не забуду. Но я никогда не забуду.
— Меня раскусили, — Снейп потерял всякий интерес к разговору. — Я отправляюсь.
В тот момент, когда за ним закрылась дверь, Гарри встал с кровати. Он осмотрел еду, которую Снейп оставил на своей тарелке: свежие помидоры и огурцы, а также немного колбасы, ни одна из которых не показалась Гарри особенно привлекательной. Однако он выхватил последний кусок хлеба из крошечной корзинки, чтобы отложить на потом.
Некоторое время он сидел на широком подоконнике. Луга за домом опускались вместе со склоном, а затем снова поднимались там, где начиналась следующая гора. Серо-стальные скалы казались карликами на горизонте, некоторые еще блестели от зимнего снега. Глядя на них, Гарри почувствовал в своих руках вибрацию, которая скользнула по коже и исчезла в сгибах локтей. Она извивалась внутри него, это было похоже на щекотку.
В дверь постучали. Хозяйка пришла забрать поднос с завтраком.
— Тебе понравился завтрак? — спросила она. Гарри почувствовал раздражение. В голове его промелькнула странная мысль, что если она не поторопится и не оставит его в покое, он коснется руками ее лица и посмотрит, что произойдет.
— Да, спасибо, — сказал он, пытаясь скорее забыть эту мысль, — Черничная булочка очень вкусная.
— Хочешь, я принесу ещё одну?
Гарри больше всего хотел, чтобы она ушла. Может быть, дело было в том, что он стоял перед незнакомцем босиком и без нижнего белья. Но было бы грубо сказать «нет», поэтому он кивнул.
— Грустно, наверное, заболеть на праздник. У нас есть общая комната с настольным теннисом, играми и книгами.
— Я должен оставаться в постели, — сказал он, на этот радуясь этому факту.
Она не успокаивалась.
— Я принесу игры. Ты останься здесь и поправляйся, хорошо?
Она действительно принесла игры: монополия и игра на память, а также старая коробка с шашками и пуговицами от рубашек вместо фигурок; были игральные карты и одна из тех электронных игр с печатными досками, где нужно было сопоставлять слова и картинки. Гарри какое-то время играл в шашки с воображаемым противником, вспоминая игру в шахматы с Роном в башне Гриффиндора, потом это надоело, и он вздремнул, а к тому времени Снейп наконец вернулся с одеждой, которая была ему как минимум на размер больше. Гарри чувствовал себя очень расстроенным.
Если он услышит от Снейпа очередную колкость или если у этого человека хватит наглости потребовать от Гарри благодарности за китовую одежду, он собирался показать ему, что Гарри тоже может быть недоволен.
— Не делай такое лицо, — предупредил его Снейп. — На данный момент они достаточно хороши.
— Да, для кита.
— У меня не было твоих мерок, Поттер. Ты ребенок, ты вырастешь для них. И мне не нравится такое дерзкое отношение, когда я провел последние два часа, пробираясь сквозь жару в чужом городе, где ни одна душа не говорит ни на одном знакомом мне языке, приобретая для тебя эти вещи по доброте душевной. Это ясно?
Хорошо. Гарри был готов к этому.
— Я не буду надевать это, — заявил он, затем полностью зарылся в одеяло, чтобы не оставалось сомнений в его заявлении. А еще потому, что то, что он собирался сказать, вышло бы намного легче, если бы он не видел Снейпа, — Разве вы покупаете себе одежду на пять размеров больше, ожидая, что однажды она вам подойдет? Нет, вы покупаете одежду, которая на самом деле вам подходит, как и все взрослые. Но только потому, что я ребенок, вы думаете, что не имеет значения, как я выгляжу. И вам все равно, что я могу смущаться или что-то в этом роде, потому что зачем вам, ведь не похоже, что у меня есть чувства . Итак, я не надену это, потому что я никуда не пойду в таком виде. Я лучше останусь в вашей дурацкой рубашке, потому что это не имеет значения. И вообще, вы меня никуда не отпустите, потому что у меня тепловой удар, помните?
— Значит, ты планируешь целыми днями валяться в моей рубашке?
— Да, и что?
Он услышал, как Снейп сглотнул.
— Я подумал, что мы могли бы одеться как цивилизованные люди, сесть и поговорить о твоей матери за чаепитием.
— Нет. Я хочу играть в настольные игры в постели, мне не нужно одеваться для этого.
Молчание затянулось до тех пор, пока он не смог больше терпеть: ему пришлось немного сдвинуть угол одеяла, чтобы посмотреть вверх и оценить реакцию Снейпа.
Единственный глаз Гарри и пара глаз Снейпа ненадолго встретились: мужчина мог планировать убийство или свадьбу, Гарри не смог бы сказать, что именно.
Он быстро накинул одеяло на голову. Внутри было хорошо, хотя и немного душно. Солнце, просочившееся в окно, залило внутренности уютного кокона Гарри золотисто-желтым цветом.
— Если ты останешься в постели, тебе не нужно одеваться. Но надень носки.
Гарри был настолько удивлен, что обнаружил себя покинувшим своё укрытие и подчинившимся, прежде чем понял, что делает. Он остановился, один носок свисал с его ноги наполовину.
— Разве у меня не должно быть теплового удара? Я просто буду еще горячее.
— Либо полностью одевайся, либо надевай носки, Поттер.
— Вы должны объяснять мне свои рассуждения, когда велите что-то сделать, — заметил Гарри. — Ваши рассуждения не имеют смысла для носков. Сначала вы говорите, что у меня тепловой удар, потом вы говорите, что я должен носить носки, когда я в постели, но если я останусь в постели, как мои ноги вообще замерзнут?
— Что ж…
Внезапно Гарри оказался на спине, его ноги наполовину свесились с матраса. Снейп держал его ступни, которые резко дёргал, грубо натягивая носки. Мысль пнуть мелькнула в голове Гарри, но быстро исчезла, когда его отпустили.
— Отлично, — выплюнул он, потянувшись за толстым шерстяным джемпером, который ему купил Снейп.
— Тогда я просто предполагаю, что вы хотите, чтобы я сварился до смерти.
Он натянул джемпер. Тот был связан черно-белыми нитками V-образным узором и был таким длинным, что обвивался вокруг сидящего Гарри. Это была настоящая шерсть, колючая и теплая.
Прошло меньше минуты, а он уже перегрелся, наполовину от джемпера, наполовину от непонятного ему гнева. Снейп, как всегда, был раздражающим, но не злым, и даже предлагал рассказать Гарри о своей маме, но Гарри пришло на ум сказать, что он предпочитает играть в дурацкие настольные игры. Даже если Снейп попытается рассказать ему о ней сейчас, Гарри не выдержит, ему придется заткнуть уши, или заставить Снейпа закрыть рот, или начать кричать, и он понятия не имел почему, но ярость кипела внутри его горла и в глубине его глаз.
А теперь Снейп ухмылялся, и он не имел на это ни малейшего права.
— Это не смешно! — закричал Гарри. Ухмылка не сдвинулась с места, — Перестаньте надо мной смеяться!
— Ты бы предпочёл, чтобы я начал кричать? — его тон резко контрастировал с ухмылкой, — Потому что это один из вариантов, который я вижу в данных обстоятельствах.
— Нет! Я не сделал ничего плохого, а вы сказали, что будете объяснять мне свои приказы, и я не виноват, что одежда слишком велика…
— Это не так, и ты прекрасно знаешь, что ведёшь себя крайне нагло. Я пытаюсь найти в этой ситуации юмор, но мое терпение на исходе…
— Мне все равно! Мне плевать на ваше терпение или на то, недовольны вы или нет, и перестаньте спрашивать меня , ясно ли мне это или то! Я не тупой, и я запрещаю вам говорить это снова, и перестаньте все время говорить мне, что я болен! Я не болен и у меня нет проклятого теплового удара, это вы с тепловым ударом!»
— Поттер…
— Нет! Я сейчас говорю, и… и смеяться надо мной нельзя! Вы думаете, что все это так смешно, да? Потому что все авроры преследуют меня, а я всего лишь ребенок, и я не умею заказывать в ресторане, и мне приходится носить китовую одежду … так смешно … и что я плакал над каким-то дурацким альбомом, но это были мои единственные фотографии, и Хагрид только что дал мне их, так что теперь он будет сердиться на меня за то, что я потерял свой подарок… но вам все равно, вы думаете, что это так смешно, что я до сих пор делаю «это» ночью и то, что моя тетя делала со мной после… но это не смешно, так как насчет того, чтобы просто заткнуться?!