Все еще не уверенный в том, что это та самая дверь, он постучал. Ответа не последовало, но замок со щелчком высвободился из рамы, и он лишь легким толчком открыл дверь. Оконные шторы были задернуты, и только полоска солнечного света едва различала углы комнаты. Раньше он думал, что это ее кабинет, но теперь увидел, что это была еще и спальня с узкой кроватью, придвинутой к стене, и старой раковиной с желтыми пятнами от грязной воды.
Он хотел попросить ее узнать расписание поездов до Варшавы в ближайшие дни. В данный момент его не беспокоила слежка, но с тех пор, как он впервые вошел в дом, в ней было что-то завораживающе иное: сначала он подумал, что это ее английский, говорящий уверенно, хотя и сбивчиво, в этом неподходящем месте и времени. Он так же отмечал ее голубые глаза необычного оттенка, ее чуждые ему манеры, выдававшие другую культуру. Или ее физическая сила, сверхъестественная для женщины ее возраста. Он попрежнему не мог сказать точно, что именно не давало ему покоя, что не был в силах сдержать любопытство.
Он посмотрел на книги на ее полке, на косметику в шкафчике над раковиной. На простом деревянном стуле у окна валялся недовязанный свитер. В воздухе пахло дешёвым мылом и собачьим кормом.
Стол был в запущенном состоянии, завален безделушками, блокнотами и мелочью. В углу стояла тяжелая масляная лампа, которую, возможно, использовали во время отключений электричества, что, как она сказала ему, часто случалось в летний сезон гроз. А под ней был спрятан экземпляр газеты, которую Северус сразу узнал.
«Гарри Поттер: Мальчик, который дожил до Темного Лорда?» — крикнула первая полоса. Там были цитаты Люциуса и учителя начальных классов Поттера
«Где, черт возьми, ей удалось это откопать ? «Пророк» был датирован неделей назад: узнали ли они к тому времени о происшествии в Берлине? И что это за безумная теория…», —подумал мужчина.
Озадаченный и обеспокоенный, Северус слишком поздно понял, что он больше не один.
— Знаешь, мою сестру убил один из вас, — небрежно сказала Агата позади него, — Она собиралась вернуться из Англии, ей не нужна была война. Но она умерла. Тело было так обезображено, что мне не дали его увидеть.
Северус выронил макулатуру. Он потянулся за своей палочкой.
Что-то свалилось на него.
Дело было не столько в том, что вес на нем был невидим: он был совершенно неосязаем, что-то абстрактное, нежели физическое, сила без массы. Сама гравитация тянула каждую его косточку, прижимая к земле, а сверху на его легкие давил вес атмосферы. Он обнаружил себя распростертым на полу, дыхание с хрипами врывалось и покидало суженные дыхательные пути. Он тонул в неосязаемом, давление в ушах оглушало, давление на глазах заливало все видимое кровью.
Руки Агаты вцепились в его плечи. Сгорбившись над ним, она выглядела безумной, но полностью сосредоточенной. Ее искажённое лицо навевало подозрения, что она тоже чувствовала силу, которой он был пронзен.
— Я не знаю, что ты пытаешься сделать с Гарри Поттером, — сказала она, ее голос был едва слышен для Северуса из-за звенящей боли в ушах. Его язык был сделан из свинца, и каждый его зуб болел, — Ты пытаешься сделать его своим новым Темным Лордом? Я думала об этом. Но я не уверена, что меня это волнует. Вы все заслуживаете смерти. Я не собираюсь тратить время, пытаясь понять, что у тебя на уме.
Ее рот дернулся, пальцы сжались. Когда ее глаза встретились с его, он почувствовал дуновение ветерка, принесшего с собой запах хвои и свежей земли.
Тело Северуса закричало. Вскоре оно сломается пополам, подумал он. Его позвоночник вот-вот хрустнет под давлением, и каждая кость в его теле в конце концов разлетится на десятки фрагментов, которые, по инерции, пройдут через его печень, почки и легкие.
Затем он услышал, как вдалеке открылась входная дверь, а затем ужасный скрип лестницы, когда кто-то заспешил по ним наверх.
У него не было возможности узнать, был ли это мальчик, но сейчас он воспользовался моментом и взмолился, чтобы тот хоть раз послушался и остался в саду. Северус не думал, что Поттер был следующей целью Агаты, но, несмотря на то, что он был магическим теоретиком, он узнал неустойчивую магию, которая медленно обращала его в пыль: пол уже трясся от нее, и если Агата потеряет концентрацию даже на мгновение, она вполне может обрушить дом.
Вспышка новой боли пронзила челюсть: должно быть, один из его зубов треснул. Он пытался не проглотить осколки, и те влажно прилипли к его языку. У него даже не было сил открыть рот и закричать.
Очередной скрип лестницы дал понять, что кто-то спускается.
«Пожалуйста, уходи», — горячо подумал Северус. — «Кто бы ты ни был, пожалуйста, уходи.»
Звук стал слабее. Пульсация в ушах Северуса усилилась.
А затем давление на его теле дрогнуло и оборвалось, когда Агата качнулась вперед, потеряв равновесие от того, Поттер запрыгнул ей на спину.
Его пальцы впились ей в глаза, а ступни опирались чуть выше ее бедер, он был сгустком отчаянной энергии. Северус попытался окликнуть его, приказать бежать, но дикая магия, которую использовала Агата, уже натянулась, и теперь давление, достигнув пика, спадало и поднималось в такт его дыханию. Позволяло легким немного расшириться, а затем ударяло в грудь, выбивая весь воздух.
В его левой руке сломалась кость. Вес спал на достаточное время, чтобы Северус закричал.
А затем, словно сдувшись, оно сползло с груди Северуса. Пальцы, один за другим, словно высвобождались из крепкой хватки, чувства постепенно возвращались обратно в его тело — с каждым полным вдохом, каждым подергиванием мышц что-то в комнате брало на себя вес дикой магии: пол треснул, рядом с его левым ухом разбилось окно, стол рухнул на землю, принеся с собой оглушительный грохот изогнутых и деформированных мелочей. Кран в раковине оторвался от стены, разбрызгивая воду. Ворвался поток горного ветра, сметая бумаги и тетради. Запах леса застрял у него в горле, настолько терпкий, что Северус был уверен— сейчас он может съесть тарелку квашеной капусты и попрежнему чувствовать только сосну.
Среди всего этого стоял Поттер с дикими глазами и красными щеками. Агата перед ним осела на колени, борясь с неосязаемой тенью ужасающей тяжести.
Северус вскочил на ноги, сильно дрожа. Его глаза встретились с глазами Поттера. Он видел в них только горы и летнее небо.
Затем Агата вздохнула и рванулась вперед, схватив мальчика. Пол трескался под каждым ее шагом, чаша весов снова склонялась в ее пользу, когда Поттер был в ловушке…
Недолго думая, Северус схватил масляную лампу и разбил ее о череп Агаты.
Она упала на Поттера, кровь смешалась с внутричерепной жидкостью. Металл в нижней части лампы изогнулся от удара.
Одной рукой Северус оттащил мальчика и поднял его, чтобы тот сел. Его мозг был статичен от шока и боли. Губы Поттера дрожали, и его дыхание было совершенно неправильным, но кроме это, он казался невредимым, что помогло Северусу прояснить крошечную часть разума, достаточную для дальнейших действий.
— Ты не ударился? — спросил он, чтобы удостовериться, и, когда мальчик покачал головой, быстро встал и бросился к столу, где среди беспорядка достал номер «Ежедневного пророка» и блокнот, в который, как он видел, Агата записывала информацию о гостях.
— П-простите, я не подумал о… лампе, я должен был использовать ее вместо магии, но… они найдут нас теперь?
— Нет, — сказал Северус, и это звучало более уверенно, чем он чувствовал, — Это была одна из самых диких природных магий, которые я когда-либо видел, они никогда не смогут ее отследить. Но, в конце концов, кто-нибудь найдет тело, и тогда нам придется бороться с маггловскими властями. Поднимись наверх и собери вещи, встретимся у входной двери через пять минут. Ты понял?
— Она… она мертва?