========== Часть 3 ==========
Из Парижа в Брюссель
Гарри проснулся, зная, что что-то не так.
Честно говоря, так было каждое утро с тех пор, как они отправились на поиски камня. Каждое утро одно и то же было не так, и не было ничего, что могло бы это справить.
Но сейчас он оказался в незнакомом месте, в окружении незнакомых людей. Их дыхание было слишком глубоким, их храп был через чур громким, а шарканье было более осторожным. Простыни в Гриффиндорской башне были темно-бордового цвета, которые таяли на щеке Гарри, а эти — грубого белого цвета, пахнущего моющим средством, и даже не тем, которым пользовалась тетя Петуния.
И они были мокрыми.
Гарри подскочил, стукнувшись головой о потолок, тут же вспомнив, где он находится: правильно, он убил Квиррелла. Квиррелл был мертв. Он был убийцей. Они должны были увезти его. Сейчас он в Париже, в отеле, где кровати стояли друг над другом по три. Место Гарри находилось на самом верху. Утренний свет падал сквозь складку уродливой зеленой занавески. Далеко внизу двигались люди: мужчина сворачивал пижаму, женщина вылезла из тапочек, чтобы осмотреть покрасневший палец на ноге.
Гарри подался вперед, чтобы опустить голову и заглянуть в кровать Снейпа, но от этого движения штаны его пижамы соскользнули с того места, где они прилипали к бедру, и он тут же вспомнил, содрогаясь всем телом, что его простыни были мокрыми… Он нырнул за занавеску, его горло горело от унижения. Этого не случалось, ну, очень давно, за исключением одного раза несколько дней назад в больничном крыле. Но это было по-другому, потому что тогда он только что очнулся от комы, и мадам Помфри сказала, что это было просто его тело. Сказав, что ему не о чем беспокоиться, она вычистила простыни и принесла ему новую пижаму.И не было никакой суеты по этому поводу. Но сейчас ее здесь не было, и даже если бы Гарри знал нужные заклинания, его палочка была у Снейпа: вероятно, она была в его пальто, а Гарри не мог добраться до него, чтобы все не увидели пятно на его пижаме. И, в любом случае, он не мог колдовать, иначе его нашла бы волшебная полиция…
Он вдохнул через нос и снова выдохнул, чтобы попытаться успокоиться, но от этого только сильнее ощутил запах. И хотя его желудок был пуст, кислота поднималась к его рту, пока слезы не хлынули из зажмуренных век. Это было похоже на кошмар. Он думал, что это было ужасно, в те времена, когда это случалось на Тисовой улице, но, по крайней мере, тогда он мог надеяться пробраться в шкаф по лестнице, где хранились свежие простыни, раздеть постель и постирать, прежде чем кто-либо заметит. Здесь он не знал, где хранятся свежие простыни или где стиральная машина, а все эти люди узнают, не говоря уже о Снейпе…
Дверь открылась, и Снейп вернулся из ванной с полотенцем на плече и свежевыбритым лицом, уже сердитым на эту жизнь. Он порезал себя чуть ниже уха, свежая кровь привлекла внимание мальчика.
Гарри полностью задернул занавеску, но между краем ткани и стеной все еще оставалась щель, куда не доставала перекладина. Он едва успел накрыть ноги одеялом, как занавеска отодвинулась и появилось лицо Снейпа, зависшее над самой верхней ступенькой лестницы.
— Я больше не дам тебе спать, Поттер, так что не пытайся прятаться, — сказал он. — Одевайся и собирай вещи, мы уезжаем сразу после завтрака…Что это за запах?
Гарри ничего не сказал. Он был слишком сосредоточен на том, чтобы не плакать, и его уже не хватало на составление предложений.
Снейп помолчал с минуту, и хотя Гарри не смел взглянуть на него, он чувствовал, как его взгляд скользит вверх и вниз по кровати, цепляясь за одеяло, подозрительно свернутое вокруг его бедер.
— Что ж, — Снейп откашлялся,— одевайся. Очередь в ванную пока не слишком огромная, так что можешь сходить в душ, если поторопишься.
— Что… что мне делать с простынями?— прошептал Гарри, — вы не знаете, есть ли там прачечная или…
— Оставь это. Когда будешь одет, встретимся внизу у стойки регистрации.
Гарри сделал, как ему сказали, двигаясь полностью на автопилоте. По всем законам природы, он должен был умереть прямо сейчас, подумал он, он не должен был пережить это. Было странно продолжать день; он чувствовал себя так же, как после пробуждения от комы, как будто время перестало вращаться, в то время, как Земля продолжала двигаться. Засовывая мокрые штаны от пижамы в полиэтиленовый пакет, который когда-то использовал для грязных носков, он задавался вопросом: делает ли его ужасным человеком то, что он сравнивает сегодняшний день с днём, когда он стал убийцей? Вероятно, что да.
Снейп разговаривал с дамой на стойке регистрации, когда Гарри сбежал вниз по лестнице. Они говорили тихо, и он ничего не мог разобрать с того места, где сидел на подлокотнике дивана. Но вот, дама в какой-то момент бросила на него жалостливый взгляд, и он сразу догадался, о чем шла речь…Он быстро посмотрел на стол из оргстекла, делая вид, будто его очень интересуют листовки об автобусных турах. Гарри хотел бы отправиться в автобусный тур. Это звучало весело. Должно быть, они были и в Лондоне, а не только в Париже. Представив, как рассказывает об этом Дурслям, он почувствовал дурноту не потому, что они никогда не скажут «да», а потому, что он понятия не имел, когда снова увидит их или кого-нибудь еще.
— Ты взял все свои вещи? — рявкнул на него Снейп через весь зал, — Ну?
— Да, сэр, — пробормотал Гарри, желая, чтобы Снейп говорил немного тише: все остальные в холле повернули головы, чтобы посмотреть на них.
Следуя за Снейпом через стеклянную дверь к бару, он увидел, как дама на стойке регистрации взяла ключ и поспешила наверх. Она собиралась менять ему простыни? Он так ненавидел эту мысль, что ему пришлось вдавить пальцы в самое нижнее ребро с такой силой, что стало больно, просто чтобы перестать думать об этом.
В баре существовала система завтрака, которую все знали, но Гарри не мог ей следовать. Он быстро понял, что длинный стол в дальнем конце зала — это то место, куда нужно идти и самому себя обслуживать. Он был заказан, но очереди не было, и люди, казалось, точно знали, что не имели права брать еду оттуда. Хотя нигде этого не сказано. Вскоре Снейп потерял терпение и рявкнул на Гарри, чтобы тот поторопился, что совсем не помогло, потому что Гарри перестал видеть еду, слишком увлеченный необходимостью спешить. В конце концов он схватил круассан, салфетку, и бросился к их столу, прежде чем кто-нибудь успел сказать ему, что он сделал это неправильно.
Снейп принес ему тарелку и нож для масла, глядя на Гарри, как на животное.
— Это все, что у тебя есть? Если ты думаешь, что получишь еду, когда начнешь жаловаться, что проголодался через час, значит, ты глубоко недооценил свои обстоятельства.
Гарри пожал плечами. Он хотел указать, что не хотел выбирать с самого начала, потому что знал, что, вероятно, сделает это неправильно, но Снейп настоял, так что вряд ли это была вина Гарри — и он мог бы найти в себе смелость сделать это в Хогвартсе, где Снейп был всего лишь одним из учителей, а Гарри — одним из учеников. Однако здесь они были одни, и если Снейп случайно решит, что с него достаточно Гарри, мало кто мог предсказать, что он может сделать. Гарри не думал , что Снейп просто встанет и оставит его одного в чужой стране, но как только эта идея пришла ему в голову, она оказалась непоколебимой: он мог запросто увидеть себя на улице, потерянного, без гроша в кармане, неспособного попросить о помощи, потому что люди, которые говорили здесь по-английски, говорили на нем так, как он с трудом понимал, а он не знал ни слова по-французски.
— Выпей хотя бы сок, — выплюнул Снейп, — Или джем. Ты понимаешь, как это просто? Не дай Мерлин тебе заболеть цингой вдобавок ко всему, с чем мне приходится иметь дело.
Старик, от которого ужасно пахло, странно посмотрел на Гарри, когда тот прошел мимо него, но ему удалось принести сок в рекордно короткие сроки. Он не принес варенья или чего-то в этом роде: он хотел оставить какое-то удовлетворение при себе. Как и планировалось, Снейп выглядел раздраженным пристальным взглядом Гарри на его простой круассаном; это была игра с огнем, но Гарри сомневался, что его могут бросить из-за сладкого. И, в любом случае, оно было вкусным, хотя и немного суховатым.