Аргумент как для машины, мягко говоря, отстойный.
За её спиной что-то громко падает. Хейли резко оборачивается, нервно сглатывая. Пальцы тут же резко опускают ткань футболки обратно вниз по привычке.
Паркер с виноватым лицом садится на корточки и с молчаливым чувством стыда поднимает сброшенные с комода книги. Хейли медленно растягивает губы в робкой улыбке. Питер в это время постоянно то поднимает глаза на неё, то опускает на книги.
После того «тематического» вечера они видятся уже чаще, иногда даже проводя пару часов вместе, словно неплохие знакомые. Впрочем, почему бы и нет?
Ей ведь всё равно придётся когда-нибудь выйти за границы базы. Хейли не отрицает, что хочет туда, наружу, да хоть даже в обычную школу.
Её угнетает атмосфера неизвестности и ей хочется чего-то чёткого и ясного, пусть даже обычной подростковой рутины.
— Я думала, что одна такая неуклюжая, — девушка перекидывает волосы назад, вновь на секунду неосознанно оглядываясь на зеркало.
— У нас целый клуб, — выдавливает Питер, нервно потирая ладони. Выглядит он как обычно: волосы растрепаны, взгляд бегает по всему в комнате, включая её саму, а на губах играет полуулыбка.
Хейли привыкла к его лёгкой нервозности и этим неуклюжим движениям.
— Ты по какому поводу? — спрашивает она тут же, очнувшись. Паркер пожимает плечами:
— Да просто решил зайти. Может, на полчаса, или на час, — он подходит к её кровати и присаживается, чуть морщась. Хейли клонит голову вбок, прищурив глаза:
— Что-то случилось?
Питер прикусывает губу, вспоминая, как его хорошенько приложили вчера об бетонную стенку где-то на юге Бруклина, но ей это определённо не стоит знать.
— Просто споткнулся на лестнице, ничего страшного, спина чуть-чуть болит, — усмехается, стойко выдерживая пристальный взгляд Хейли. Девушка вздыхает, но не говорит, что выглядит он, мягко говоря, слишком уж подозрительно.
Она определённо привыкла, что Питер по жизни будто чего-то недоговаривает.
— Что ты рассматривала в зеркале? — Хейли резко поднимает голову, потому что до этого рассматривала ковролин у себя под ногами, ведь их взаимное молчание затянулось на пару минут. Хмурит брови, замечая, что парень уже повернулся к ней полностью.
— О чём ты? — делает вид, что не понимает.
— Когда я зашёл, ты рассматривала у себя на спине эти числа, да? — Паркер переходит в наступление, спрашивая теперь уже напрямик. Хейли мотает головой из стороны в сторону, прикусывая одну щеку.
— Нет же… — её голос становится тише. — Просто родинки, и всё, — а так же тоньше, из-за чего кажется похожим на писк.
— Не уходи от темы, — чуть возмущённо произносит Питер. Он смотрит на неё в упор, а она чувствует, как начинают подрагивать руки.
Потому что хренов Паркер наталкивает её на мысли, что разгадку стоит найти как можно быстрее и собрать огромный пазл воедино, ведь иначе совсем сложно понимать, что к чему.
А ещё он заставляет чувствовать Хейли свою полнейшую бесполезность, потому что в последнем у неё не выходит ровным счётом ни-че-го.
— Хейли, это ведь что-то значит, — он протягивает к ней руку, а она медленно подходит и садится рядом. — Твои сны могут дать какую-то подсказку, — девушка не обращает внимания на то, как Питер невесомо касается её плеча.
Хейли жалеет, что рассказала ему о Щ.И.Т.е. Пусть и совсем немного, но это уже проблема. Он хочет знать, точнее хочет помочь, но именно это выводит её из состояния спокойствия, потому что мозги начинают лихорадочно искать возможное решение и постепенно подталкивают к тому, что нужно заставить себя вспомнить. И чёрт возьми, она боится — Хейли не до конца понимает, что может присниться и что было на самом деле в прошлом, потому что ей хватает и одного Патрика, чтобы очнуться в холодном поту, да ещё и задыхаясь. Отличать игру собственного разума от вполне реальных воспоминаний становится очень сложно.
— Не знаю, — отвечает, скользнув языком по губам. — Не было ничего по этому поводу, — устало выдыхает она. — Что ты думаешь? — внезапно оживляется, поднимая голову и теперь уже глядя на Питера. Тот быстро отвечает:
— Мне кажется, ты скоро узнаешь, — поднимает уголки губ, заставляя Хейли вновь вздохнуть:
— Возможно, — кривит губы, прикрывая глаза. — Понадеюсь, — вздыхает, замолкая. И спустя пару секунд открывает глаза, живо спрашивая:
— Кстати, хочешь попкорн?
***
Всё переходит в то, что Питер приходит почти каждый день. То утром, то вечером. Разговаривает с Хейли обо всём, говоря, что ему правда интересно общаться с ней, а она только улыбается, боясь, что как-то он совсем перестанет приходить.
Они обсуждают книги и гуляют по базе. Пару раз натыкаются на Пеппер, которая всё время кажется занятой, но на самом деле скорее всего просто избегает подростков. Тони лишь иногда зовёт Хейли в мастерскую, по привычке берёт кровь (кстати, девушка только сейчас задумывается, когда миллиардер успел этому обучиться).
Питер порой проводит с ней целые дни, но это редко. У них оказывается предельно мало общих интересов, но всё же вечера вместе скрашивают скучные будни.
Питер даже слегка забрасывает деятельность Человека-Паука ради Хейли. Старка, кажется, это наоборот радует, потому что малец не шляется где попало, а ещё следит за девушкой, сохраняя её относительную психическую стабильность. Тони, похоже, никогда собственно и не хотел детей, да и заниматься ими — тоже. И пусть Хейли ему совершенно чужая, но Щ.И.Т. навесил её именно ему на шею, и если с ней что-либо случится, в первую очередь именно Старка и прибьют.
Чёрт, да ему хватило одной Мелинды Мэй, чтобы перестать сопротивляться.
***
— Ты должна рассказать мне, что думаешь, — решительно заявляет Питер в одну из их вечерних встреч. Девушка пожимает плечами:
— Я не должна, — в её голосе звучит некая раздражённость, а взгляд упорно направлен куда-то за окно, потому что они как раз остановились в извечном коридоре с панорамными окнами. Хейли складывает руки на груди и смотрит вдаль, на лесную чащу, в которую с каждым днём всё больше хочется сходить и побыть наедине с природой.
— Но ты хочешь, Хейли, — возражает Паркер, становясь чуть ближе к ней. Девушка поворачивается к нему, обводя сомневающимся взглядом, а затем со вздохом произносит:
— Ладно, — медленно, без комплексов, присаживается на тёмно-синий ковролин в позу лотоса. — Всё, что я любила, стало всем, что я потеряла, — Хейли сглатывает, прикрывая глаза на пару секунд. — Моё прошлое стало забытой и сожженной книгой, — с горечью продолжает, в то время как Питер не отрываясь, смотрит на неё. — Обидно понимать, что ты вроде-как и являешься собой, и в то же время совсем не в состоянии правильно обозначить своё мнение и позицию, потому что существует по умолчанию лишь «до» и «после», из чего следует, что золотая середина попросту отсутсвует.
— Углубляешься в философию? — хмыкает парень, садясь рядом с ней. Хейли чуть кривит губы:
— Пытаюсь объяснить горькую безысходность, — хмурится из-за лучей заходящего солнца, что светят в глаза. — Ты знаешь, что часть воспоминаний могут так и не вернуться? — внезапно тихо произносит, перебирая свои пальцы. Паркер тут же резко поворачивает голову:
— Мне казалось, что рано или поздно они все восстановятся.
— Должны, — кивает Хейли. — Но бывают случаи, когда они не возвращаются, — потягивается, а затем касается затылка и сжимает парочку прядей каштановых волос. — И полностью неизвестно почему.
— Что собираешься делать? — взамен интересуется Питер, скрывая, что всё это время слишком уж внимательно наблюдает за её действиями и выражением лица.